Шарге понял, что напрасно упомянул о дуэли, и попытался сыграть на эмоциях:

– Он был подлым убийцей!

– Так же, как вы, рыцарь Винсент, так же, как вы.

И снова это презрительное «рыцарь»! Франц добился своего: присутствующих коробило от того, что он называл старика рыцарем.

– Я покарал убийцу!

– И будете отвечать.

– За справедливость?

– За то, что нарушили мое право карать.

– Значит, дело в этом? В вашем праве, мой магистр? В вашей власти?

Старик отчаянно пытался перевести разговор в другое русло, поговорить о власти де Гира, о том, как он ее заполучил, и Франц предоставил ему такую возможность:

– В первую очередь, рыцарь Винсент, мы говорим о законе. Орден – это закон. Орден – это порядок. Мы не дикие звери, рыцарь Винсент, убивающие исподтишка, но станем ими, если откажемся от закона.

– Расскажи об этом Леонарду де Сент-Каре! – выкрикнул Шарге.

– Убийство магистра де Корге стало первым преступлением рыцаря Винсента, но не последним, – ровно продолжил де Гир, всем своим видом предлагая старику перекричать его. И Шарге понял, что если сделает это, то окончательно потеряет лицо. И замолчал, лихорадочно продумывая новую линию поведения. – Рыцарь Винсент испугался явиться на мой суд и бежал к злейшему врагу Тайного Города – Ярге.

– Не доказано! – не сдержался старик.

– То есть свою трусость вы признаете, рыцарь Винсент? – издевательски поинтересовался Франц.

– Нет!

– Почему вы не явились ко мне после убийства де Корге?

– Потому что не верю в честный суд узурпатора!

– За годы правления я рассмотрел почти тысячу дел. – Де Гир медленно обвел подданных взглядом. – Пусть кто-нибудь назовет приговор, вынесенный не по справедливости. Хоть один.

Ответом стала тишина.

И в глазах Шарге вспыхнули злые огоньки – суд шел не так, как рыцарь Винсент рассчитывал.

– Поступив на службу к Ярге, вы спланировали, подготовили и совершили следующее преступление: убийство на свадьбе королевы Всеславы.

– Я преподал урок заклятым врагам. – Старик с надеждой оглядел зал, но увидел лишь равнодушие и враждебность: де Гир сумел убедить чудов, что судит отнюдь не героя. И не охваченного горем отца.

Де Гир заставил подданных увидеть преступника, и именно так записали в блокнотах присутствующие в зале журналисты.

– Зеленые – наши исконные враги!

– Барон Мечеслав убил твоего сына, рыцарь Винсент?

– Мог убить!

– Сантьяга тоже мог, – пожал плечами Франц. – Не хочешь устроить засаду на него?

– Почему нет?

– Лучше бы ты с этого начал.

По залу прокатились смешки: рыжие понимали, чем закончилась бы засада на комиссара Темного Двора.

– Ты понимаешь, какое из моих прав нарушил в данном случае? – громко спросил де Гир, дав подданным время посмеяться.

Франц сделал ловкий ход, обвинив Шарге не в убийстве магистра де Корге, а в преступлении против сюзерена, то есть в посягательстве на устои Ордена. Ход получился результативным, и великий магистр не собирался отказываться от удачной стратегии.

– Я жду ответа, – повысил голос де Гир, видя, что старик пребывает в затруднении.

– Право быть слабым? – попытался огрызнуться Шарге.

– Ты нарушил право сюзерена на слово, рыцарь Винсент, – обрушился на преступника Франц. – Даже во время войны твоя подлая атака не имела бы ничего общего с рыцарской честью, о которой ты только что говорил, но ты ударил в мирное время. Ты ударил, зная, что мирный договор с Великим Домом Людь скреплен моим именем и моим словом. Ты ударил в спину, как последний трус, но даже этого позора тебе оказалось мало: ты ударил чужими руками, оставшись в безопасности, вдали от схватки. – Пауза. – Рыцарь Винсент.