Когда Робинсон покинул их, Арчи и Фрэнк отправились на квартиру художника, чтобы ознакомиться с записками Селины и понять, насколько она была замешана в трагедиях, связанных с зеленой мумией. Находясь на смертном ложе, женщина объявила, что невиновна в смерти Сиднея Болтона. Но, вполне вероятно, она была соучастницей этого преступления. Чтобы раз и навсегда покончить с тайнами, они сели у огня в маленькой тихой гостиной Арчибальда, разложив перед собой листы рукописи.

– Может, чашечку кофе или виски с содовой? – поинтересовался Арчи. – Перед тем, как начать читать.

– Да уж, кофе не помещает, – ответил бледный и усталый офицер. – После всего, что случилось ночью, мне определенно нужен кофе. Хороший, черный, крепкий, горячий кофе.

Хоуп кивнул и вышел попросить домовладелицу сварить им с другом кофе. Вернувшись, художник плотно закрыл дверь и приготовился читать, но Рендом поднял руку.

– Давайте поговорим, пока несут кофе. Не хочу, чтобы нам помешали, когда мы начнем чтение.

– Хорошо, – согласился художник. – Возьмите сигару.

– Нет, спасибо. Я курил всю ночь. Лучше пока погреюсь у огня. Вы тоже выглядите не лучшим образом.

– Еще бы, – устало кивнул Арчи. – Если бы мы только знали, покидая вчера форт, что нам предстоит! Подумать только: изумруд все же оказался у миссис Джашер!

– Да. Она сказала, что раскаялась, но, как вы помните, она говорила и о том, что была готова передумать и бросить эти бумаги в огонь. Если бы не явился Какаду, она бы так и сделала.

– Верно, – сказал художник, – я помню ее слова. Неужели она все это время знала правду? Интересно, когда она стала сообщницей: до гибели бедного Болтона или уже после?

– Что мне интересно, – ответил Рендом, – так это то, как во всем этом замешан Браддок.

Хоуп удивленно вскинул голову.

– Я думаю, никак. Миссис Джашер не сказала о нем ни слова.

– Конечно. И все же Какаду совершенно послушен хозяину. Вполне возможно, что и действовал дикарь по его приказу.

– Невозможно! – взволнованно воскликнул художник. – Думайте, что говорите, Рендом! Ведь для Люси это будет настоящий ужас, если окажется, что ее отчим виновен.

– Не вижу, каким это образом отразится на Люси. Их не связывает ничего, кроме того, что ее мать была замужем за профессором. Его преступления никак не отразятся на ней, а уж тем более на вас.

– Нет, Фрэнк, этого не может быть. Ведь профессор все время вел себя совершенно невинным образом!

– В том-то и дело, – язвительно ответил баронет. – Он отличный актер. Как бы он ни изображал горе от потери изумрудов, я ни капли не удивлюсь, если из этих бумаг мы выясним, что второй камень все это время был у него. Дикарю не было никакого резона похищать камни – едва ли он своим варварским умишком хотя бы осознавал их ценность. Он действовал по приказу хозяина и, хотя удушил Болтона Какаду, настоящий виновник, организатор и выгодополучатель этой трагедии – не кто иной, как Браддок.

– Значит, вы считаете, что профессор спланировал убийство Болтона заранее?

– Считаю. Вот госпожа Джашер, напротив, стала соучастницей лишь позже. А связывает их обоих Какаду – тот, чьи руки совершили убийство. Неудивительно, что Браддок хотел жениться на этой женщине, хотя совершенно не любил ее. Она знала слишком много.