— Точно так же, как и ты хотя бы отчасти до сих пор веришь в Бога, — сказал я.

Взглянув на меня, Дион покраснел. Я устроился рядом с ним, напротив того места, где недавно случилось небольшое происшествие.

— Я понимаю, почему людям хочется верить, — произнес Дион. — Я не какой-нибудь вздорный мальчишка, каким, наверное, кажусь вам. Я размышлял, я задавался вопросами. Для меня в Боге мало смысла. Но иногда, заглядывая в бесконечность и представляя, что я просто… перестану существовать, мне кажется, я понимаю, почему люди выбирают веру.

Айви захотела бы, чтобы я попробовал переубедить мальчика, но ее не было поблизости. Поэтому я спросил:

— Дион, как думаешь, время бесконечно?

Он пожал плечами.

— Ну же, — подтолкнул я. — Ответь. Хочешь утешения? Возможно, я знаю решение твоей проблемы или, по крайней мере, его знает мой аспект Арно. Но сначала ответь, время бесконечно?

— Думаю, никто точно не знает. Но да, я считаю, что оно бесконечно. Даже после того, как нашей вселенной придет конец, будут происходить другие события. Не в этом, так в других измерениях, других местах, других больших взрывах. Материя и пространство вечны.

— Следовательно, ты бессмертен.

— Может быть, мои атомы, — ответил он. — Но не я сам. И не нужно нести метафизическую еру…

— Никакой метафизики, — пообещал я. — Только теория. Если время бесконечно, то все, что может случиться, случится в будущем или уже случилось. А значит, ты уже жил в прошлом, Дион. Как и все мы. Даже если Бога нет — ни ответов, ни божественности — мы бессмертны.

Паренек нахмурился.

— Подумай вот о чем, — продолжил я. — Вселенная бросила свои космические игральные кости, и получился ты — наполовину случайная комбинация атомов, синапсов и химикатов, которые предопределяют твою личность, память и само существование. Но если время длится вечно, рано или поздно эта комбинация повторится. Возможно, пройдут сотни триллионов лет, но она повторится. Ты. Та же память, та же личность. В контексте бесконечности, парень, мы будем жить снова и снова.

— Я… если честно, не знаю, можно ли назвать это утешением. Даже если это правда.

— Правда? — спросил я. — Я думаю, тут просто есть над чем поразмыслить. В бесконечности любая возможность превращается в реальность. Поэтому повторишься не только ты, но также любая твоя возможная версия. Иногда ты будешь богатым, иногда — бедным. Вполне вероятно, что однажды в будущем после повреждения мозга ты обретешь свои сегодняшние воспоминания, даже если в том будущем никогда не переживал ничего подобного. То есть снова окажешься собой, целиком и полностью, и не из-за какой-то мистической ерунды, а по законам обычной математики. Самый невероятный шанс, помноженный на бесконечность, сам становится бесконечностью.

Я поднялся и склонился над пареньком, заглянув ему в глаза и положив ладонь на плечо.

— Любая вариация, Дион. В какой-то момент появится твоя точная копия, с теми же мыслями, но родившаяся в богатой семье. Твоих родителей убьют, и ты решишь бороться с несправедливостью. Это случилось. Или случится. Ты ищешь утешения, Дион? Что ж, когда к тебе подкрадется страх смерти, когда тьма станет нашептывать в уши, не прячься и смело скажи: «Я не стану тебя слушать. Я — это бесконечные Бэтмены».