А вот когда напротив тебя становится человек, решительно не желающий чтобы его отдубасили, то все становится куда как интересней и ой как неприятно. Быть же можно только в полную силу и никак иначе. Пожалеешь, схалтуришь и десятники с сержантом с тебя три шкуры сдерут. Потому как ты этим самым подкладываешь свинью и себе, и тому, кого пожалел.

Наука воинская в дружине Карпова вбивается через труд, большие нагрузки и боль. Вот так. И никакой романтики, которая обуревала большинство из новобранцев. Потому как практически все они были молодыми парнями. Да и зрелые мужики в наивности своей не больно далеко ушли.

–Господин сержант, дозвольте вопрос?–Поднимаясь на ноги и отплевываясь от пыли забившей рот, произнес Мужик, лет тридцати.

–Спрашивай,–разрешил парень, лет на пять младше него.

–А к чему мы столько учимся штыком да тесаками ворочать. И без них, с голыми руками, да всем что ни попадя под руку подвернись. Ить, в дружине боярина все пальбой решается. И припасу огненного всегда в избытке.

–Взво-од! Прекратить занятие!–И когда все замерли, с вниманием слушая начальство, заговорил.–Значит спрашиваешь к чему тот штыковой бой и бой без оружия? Отвечаю. Он на тот случай, если у вас вдруг не окажется зарядов. А случиться такое может. Если вам некогда будет перезаряжать винтовку. И такое бывает. Когда брали Нарву, конкретно нашему взводу это очень пригодилось на улицах города. А лично мне, спасло жизнь. Еще вопросы есть?

–Никак нет,–за всех ответил давешний мужик.

–Тогда, продолжить занятия.

И снова скрестились шесты с прикрепленными на концах валиками имитирующими штык и приклад. Н-да. Убить таким оружием было проблематично. А вот огреть от души или вышибить дух, очень даже возможно. Поэтому и бойцы валяющиеся в пыли корчась от боли, вовсе не редкость. Угу. Про жалость на занятиях уж говорилось.

Наконец занятия закончились. Но только не мучения. Казалось бы можно расслабиться. Ведь идут в казарму, где поставят винтовки в пирамиду, приведут себя в порядок и на обед. Но сержант решил иначе.

–Взво-од!

Мысленно простонав, солдаты подтянулись, вскинули подбородки и ноги гулко ударили по дороге, вздымая пыль. Округа же огласилась дружным ритмичным топотом десятков сапог. Сто двадцать шагов в минуту. Ни единым больше. Ни единым меньше. За два месяца в них это уже вбили намертво. Более того, они уж и просто отправляясь в увольнение ходят не иначе как расправив плечи и с высоко поднятым подбородком. Велика сила муштры.

–Агап, чего это ты так глядел на капитана Рыбина?–Тихо поинтересовался Дмитрий у младшего брата.

Угу. Было такое дело. Занятия посетил командир роты лешаков. Единственное подразделение которое несло боевые потери даже в мирное время. Случались они конечно редко, но все же имели место. Кого-то ранило. Кто-то богу душу отдавал. Правда и жили они куда веселее иных. Жалование вдвое против обычных частей. Плюсом шли военные трофеи, коими они распоряжались по своему усмотрению.

К примеру, в том бою у шлюза, взвод лешаков только одних лошадей взял около сорока голов. Остальные частью были убиты, другие ранены и их добили, а третьи разбежались. И сколько это выходило на круг, Дмитрий даже считать не брался. Лешаки перешли через границу ведя в связке лошадей с увязанными тюками трофеев.