— Я… — приказывает мне Воронов, склонившись к самому уху. — Сейчас для тебя существую лишь я.

Мои глаза находят его. И в ту же секунду теряют, потому что он отталкивает меня от себя. Два разворота — я делаю их потому, что так хочет он. Обманка. Отпустил и вернул. И снова тут же заставляет кружиться.

А потом прижимает к себе.

Склоняется надо мной.

Ниже.

Еще ниже.

Я изгибаюсь в спине, но упасть не боюсь. Держит. Напутствует:

— Ты сможешь подняться, только если закинешь на мое бедро свою ногу. Да… вот так… Не дергайся… Иначе будет растяжение и лечение за твой счет.

А теперь он плавно выравнивается, и я тоже могу подняться. Не знаю, благодаря тому, что моя нога до сих пор у него на бедре, или тому, что его пальцы впиваются в мою кожу.

— Чулки… — Он дергает меня на себя, снова заставляет меня прокрутиться и прижимает, практически впечатывает в себя. — Тут с выбором значительно лучше.

Поворот, мы танцуем, то отталкиваясь, то соприкасаясь телами. И в какой-то момент я вновь чувствую на своей ноге его пальцы. Они вкрадчиво, неторопливо, как будто у нас уйма времени и вокруг нет больше людей, бесстыдно задирают мне платье.

— Я ведь обещал, что буду с твоими ногами осторожен, — шепчет он, услышав мой изумленный выдох. — Я так и делаю. Показываю тебе, как будет удобней.

На секунду он теряет контроль, я опускаю ногу на пол и бегу от него. Два шага — и вновь разворот. А в наказание за попытку побега или чтобы понимала, от кого убегала, он ловко выдвигает ногу назад, опускается вниз. И, поднимаясь, скользит рукой уже по всему моему телу.

По ноге, по бедру, ну… по тому участку тела, который он путает с талией, поддевает мою ногу своей и заставляет склониться еще ниже, чем раньше. Одна его рука меня держит, а вторая размещается в зоне моего декольте. И я чувствую, как он растопыривает пальцы, как будто ему мало, хочется большего — больше прикосновений, теснее.

Рывок, и мы практически соприкасаемся лбами. Его дыхание овевает мое лицо, а его взгляд медленно, как наши шаги, крадется по линии моих губ.

Разворот, он прижимается сзади, его руки скользят по моему телу опять, я свои закидываю назад и слышу шепот, который меня опаляет. И на секунду заставляет поверить, что он умеет читать мои мысли.

— Не поцелую, не трусь. И, кстати, мне нравится другой цвет помады.

Мое возмущение созвучно ритму, который становится резче.

— А что вы будете делать, если у женщины, которую вы захотите поцеловать, помада, которая вам не нравится? — спрашиваю я, когда наши тела вновь сливаются.

Его взгляд опять на секунду задерживается у меня на губах. А я скорее читаю по его губам, чем действительно слышу:



— Сотру. Своим ртом. А потом покажу, как нравится мне.

— Думаете, она вас послушает?

Он усмехается и вдруг подхватывает меня под пятую точку. От неожиданности я обхватываю его сразу двумя ногами и цепляюсь за его шею. Начинаю скользить по ней ногтями, делая вид, что все так и задумано. Предпринимаю попытку соскочить, но он опускает меня чуть вниз, и я обхватываю его ногами сильнее.

Он делает поворот и лишь после этого позволяет мне медленно соскользнуть. Намеренно медленно, нагло усмехаясь при этом и тихо интересуясь: