Кирюха все еще стоял на подставочке, пытаясь продлить торжество хотя бы на чуть-чуть, и подошедшая к нам Лара ласково его погладила. Мы тоже расслабились, и сгрудились вокруг домового, подтащив Лариску к нашему кругу.

— Вообще-то, не должны были ему звание давать без присяги, — почесал в затылке гном. — Странно. Хотя бы и в отставке. Но я только за, вы не думайте. Рад за тебя, рядовой запаса Ласточкин!

— Ну, это я князя попросила, — с усмешкой поглядела на него Лара. — Ему хотели гражданскую медаль дать, дружинники уперлись, что без звания нельзя, и вот... Держи погоны-то, они без серебра!

Совсем обалдевший Кирюха схватился за них, и попытался сходу приладить их к комбинезону, но получилось странновато, что-то вроде двух небольших демонских черных крыльев, и наклонившийся Далин мягко отобрал их у него.

— Вечером соорудим тебе по размеру, — пообещал он провожающему погоны глазами трюмному. — Слушай, ты медаль со всем прочим сам хранить будешь, или нам доверишь, мы ее тогда на «Ласточке» спрячем, а?

— Медаль общество хранить будет, все вместе, уже договорено, — отозвался Кирюшка. — И грамотку, и коробочку с книжечкой. И погоны эти большие тоже.

— О-о-общество, — с сомнением протянул Далин. — Ну, смотри сам. Если ты этим клоунам доверяешь, то ладно. Только осторожнее будьте, столько серебра сразу для вас смерть.

— Они не клоуны, Фрол Нилыч с Микентием Митрофановичем очень хорошие! — возразил ему Кирюшка и тут же поник. — А как же мне медаль носить-то тогда? Ее ведь не потрогать даже!

— Пойдем, — наклонился и взял его на руки гном. — Покажу и расскажу тебе, что такое наградные планки, и как они медаль заменяют.

— Это такие полосочки цветные, веселые? — тут же сообразил и оживился Кирюшка. — У тебя на парадной форме есть, я видел, когда гладил! Только спросить постеснялся! Их же вышить можно!

— Можно, — поддакнул ему гном, уже в дверях «Ласточки» — Сейчас сразу и вышьем, чего тянуть? Цвета я тебе покажу какие.

Мы проводили их глазами, а Лара принялась нами командовать, как только закрылась входная дверь за гномом с трюмным.

— Так, вы двое, — показала она на нас с Арчи пальцем. — Берете Лариску и домой. Там я ее укладываю спать, а то слишком много впечатлений для девочки за один раз. Двери закрываем и никого не пускаем, это не шутка.

Мы с Арчи подхватили Ларискину переноску, потому что девочка уже отчетливо зевала и хотела спать, Антоха схватил подставку, и Лара повела нас сквозь идущую к столам толпу, нудя по дороге.

— Антоша, ты стоишь на часах, и никого не пускаешь, — продолжала раздавать указивки она. — Вы оба как пообедаете, смените его, пусть тоже поест. И снова никого не пускаете. Лариска сейчас на грани, хоть и зевает, ей совсем немного осталось, чтобы веселиться начать. Уж очень она за Кирюшку рада.

— Хорошо, бабушка, — придурошным тоном пропищал Арчи. — Вот покушаем кашку и пойдем игрушки собирать.

Антоха чуть не выронил подставку, но Лара даже ухом не повела.

— Когда все разойдутся и вы «Ласточку» в ангар загоните, — ее указующий перст уставился на меня. — Жду тебя у себя. Займемся теорией, просветить тебя все же немного надо. Но на многое не надейся, я просто хочу с тобой поговорить и понять, какая каша у тебя в голове.