— Ну и хорошо. Все забыто. Давай смотреть в будущее. И не плачь, пожалуйста.

Я покачала головой и картинно моргнула, смахнув слезы.

— Ты права, надо жить дальше. Я тоже этого хочу. Вот только… — Я выдержала паузу и наклонила голову. Анжела подвинулась вперед и поставила свой капуччино на стол.

— Что? Давай рассказывай.

— Есть одна вещь, которая не дает мне покоя. Никак не могу выкинуть из головы. Меня это очень беспокоит. Дело в Бабетт. Думаю, что начинаю понимать, почему ты не хотела, чтобы она у тебя жила.

— О Боже, я думала, что у тебя-то она сидела смирно, не выкидывала никаких штук.

Я попробовала подавить свое удивление и сделать вид, будто точно поняла, что она имела в виду.

— Может быть, тебе надо было меня предупредить?

— Черт побери, — сказала она, и лицо ее опять помрачнело. Она нервно крутила пальцем волосы, задумчиво глядя на меня.

— Я думала об этом. Но мне показалось это неуместным. Она только что овдовела… Едва пережила пожар. Поэтому сначала я считала, что мы должны поддержать ее. Но по мере того как момент ее переселения ко мне приближался, мне становилось страшно. Я с ней в прошлый раз и так порядком намучилась, она мне много крови попортила. Кейс, правда, клялся, что такого больше не повторится, что он извлек урок, но я больше не хочу рисковать. Я подумала: ей будет лучше у Карен. Михел — такой верный пес. Мой Кейс — бабник. Он любит поговорить с женщинами, любит с ними пофлиртовать. Я это знаю, и прекрасно, но есть же границы. Для меня, по крайней мере. Для Бабетт нет никаких границ.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты ведь знаешь, что она обивала у меня пороги, когда Эверта забрали? Мне тогда как раз надо было на несколько дней лечь в больницу прооперировать колено. Бабетт приходила готовить для детей и Кейса. Ну вот, тогда все и произошло. Я узнала, потому что нашла ее сообщение в его телефоне. Что ей очень понравилось, и она не понимает, почему он вдруг перестал обращать на нее внимание. Я приперла его к стенке, и он во всем признался. Да и она, впрочем. Это такая ерунда, сказал он. Он отвозил ее домой, и она почувствовала себя такой несчастной и одинокой, было так страшно заходить одной в темный дом. Кейс зашел вместе с ней и приготовил чай. Утешал ее. Ну, и одно перешло в другое.

Ее ярость, казалось, разгорелась опять.

— Я так зла была на нее тогда! Да и теперь! — прорычала она.

Я вспомнила, как Бабетт говорила, что у нее и в мыслях нет прикоснуться к другому мужчине, и почувствовала, как злость охватывает и меня.

— Почему ты не сказала мне об этом раньше?

— Я считаю, что такие проблемы надо решать за закрытыми дверями своей спальни. Если выносишь их на улицу, можешь распрощаться со своим браком, любой дурак будет судачить о тебе.

— Поэтому вы с ней и остались подругами.

— Хочешь мудрый совет, Карен? Истериками ничего не добьешься. Поддерживая дружбу или хотя бы создавая ее видимость, ты лучше всего отвадишь такую подружку от своего мужика. Ведь нельзя же привязать кота к сметане. Если ты разругаешься с ними обоими, ты тем самым будешь только поощрять их любовь-морковь. Надо быть в курсе, это мой девиз.