Хан скользит пальцем ниже.
— Я хочу его. Твой десерт… Вылизать.
Я начинаю гореть от макушки до самых пят.
Мне нравится смотреть на него и в то же время я боюсь, что если ещё раз взгляну на этого могучего мужчину, обещающего мне оральные ласки, соблазняющего откровенно-пошлыми разговорчиками, то я сойду с ума.
Окончательно.
Накрываю ладонями лицо от сильнейшего смущения.
— Так не пойдёт, — говорит немного обиженным тоном. — Я хочу, чтобы ты смотрела.
— Тебя это… заводит?
— Меня штырит от вида, когда тебе хорошо… — ещё ниже спускается.
Его влажное дыхание уже щекочет не менее влажные складки.
— Сейчас я очень сильно желаю сделать тебе хорошо. Убери ладошки…
Чтобы не дать рукам бездействовать, я хватаюсь пальцами за простынь.
Жалобно и горячо выдыхаю, когда Хан наклоняется, накрывая самую укромное и чувствительное местечко моего тела, проводя языком медленно и протяжно.
Это слишком хорошо и искушённо.
Всего одно тягучее прикосновение, а я уже хочу сжать бёдра плотнее от подкатывающего наслаждения.
Горячее дыхание Хана обжигает кожу. Он уводит поцелуи, перемещая их на внутреннюю часть бёдер. Щекочет искрами, вспыхивающими на коже, прямиком под его губами. Снова перемещается туда, где бушует эпицентр возбуждения. Но сначала накрывает губами лобок, целуя коротко и часто, спускаясь.
— А-а-а-ах…
Дыхание Хана выплясывает крошечными языками огня на возбуждённом клиторе.
— Тебе нравится?
Я киваю. Закрываю глаза. Видеть его между своих ног — слишком.
— Смотри на меня, — просит.
Он опускается ниже, медленно-медленно покручивает языком возле клитора и смотрит мне в глаза. Держит и не отпускает своим взглядом.
Я привстаю, опираясь на локти, и наблюдаю за ним.
Хан замирает, останавливаясь. Я стону вслух от желания, чтобы он продолжил.
— Скажи мне, чего ты хочешь, — требует Хан.
Его голос колет острыми мурашками кожу бедра.
Я хочу его! Губы и язык, пальцы… Член. Всего хочу!
Мысли плавают в обжигающем мареве. Неужели я должна ещё говорить о таком вслух.
— Поцелуй меня.
— Я тебя много куда поцеловать могу, — выгибает смолянистую бровь и поглаживает большим пальцем влажный вход, но внутрь не проникает.
— Поцелуй меня между ног, — краснею.
Он делает это мгновенно, запечатывая влажный вход длинным, тягучим поцелуем, от которого я выгибаюсь мостиком и не могу контролировать громкость стонов.
Но через миг всё прекращается.
— Ещё что-то?
Да он издевается!
— Чуть выше.
— Поцеловать? Или…
— П-пососи, — краснею ещё больше, вспоминая, как он безобразничал своим ртом у меня между ног на диване в гостиной.
Хан накрывает клитор ртом, сначала нежа языком, подготавливая, лаская, потом начинает посасывать его. Сначала медленно и чувственно, но потом всё быстрее и быстрее.
Так интенсивно и жёстко, что я могу кончить через секунду.
— Постой… — хватаю воздух открытым ртом, осмелившись опустить ладонь на его голову.
— Не так сильно…
— Так подскажи, — ухмыляется.
Хан делает вид, словно ничегошеньки не умеет. Но он прекрасно умеет и знает, просто хочет заставить меня не только заниматься сексом, но и говорить о нём.
Прелюдия и игра — тоже часть секса.