Мне кажется, что он даже не дышит, задержав дыхание на несколько минут. Потом смотрит и говорит с видимым облегчением, даже складки на лбу разгладились:

— Не беременна.

— То есть ты сомневался?!

— Были причины, — отвечает хмуро. — Выкидывай это и пошли в зал. Тебя, наверное, от голода тошнило… И от креветок, которые ты назло себе есть пыталась!

Заведение небольшое, но, что называется, очень атмосферное, оформленное, как изба из деревянного сруба, и интерьер соответствующий.

Посетителей немного, но все столики оказываются заняты. Темирхан подзывает администратора и тот отводит нас в соседний зал.

— Как обычно, Хан? — интересуется администратор.

— Нет, Ярослав. Я уже поужинал дома. Так что возьму только морс клюквенный, а вот ей… — кивает в мою сторону. — Сделай что-нибудь. Ничего не ела целый день.

— И ты моришь голодом такую красотку? — ужасается администратор и присаживается напротив, подмигивая. — Один из моих сыновей ещё не нашёл себе девушку. Бросай Хана, эту сварливую и старую перечницу, я тебя вот с таким парнем познакомлю, — показывает мне большой палец.

— Яр, свали. По-хорошему. Я не в том настроении, чтобы шутить. А твоему неженатому ещё надо научиться сопли подтягивать, и в армию его отправить, чтобы мужиком быть научился!

— Опять завёл старую шарманку… Ну вот, все мы служили, и что? Одинаково успешны? — спрашивает Ярослав. — Ничего подобного! Неплохо живём ты и я! Клим, царство ему Небесное, тоже не на последнем месте топтался, а возьми, например, Марика? Спился! Или…

— Всё, забей. Не все из отряда — алкаш-Марик. Мужики обязаны служить. Ясно?

— Постойте, вы Ярослав Одинцов? — спрашиваю я. — Мой папа, Клим Самарский, показывал вас на фото! Называл старым армейским приятелем. Признаться, с трудом вас узнала.

— Хорошего человека должно быть много! — улыбается немолодой мужчина, погладив живот.

Я бы не назвала Ярослава толстым, скорее, очень крепким и раздобревшим в стороны от возраста.

— Хороший человек девчонку голодом морить не станет! — возражает Темирхан. — Пока ты тут языком чешешь, твои поварята уже могли бы сварганить Диане ужин.

Ярослав удаляется, но возвращается через пару минут, сказав:

— Через полчаса принесут заказ. На моё усмотрение, — улыбается и внезапно становится серьёзным. — Мои соболезнования, Диана. Я был на похоронах твоего отца, на поминки, правда, не пошёл. Но не думаю, что ты меня заметила в толпе на похоронах. Слишком много было народа. Да и тебе не до чужих было…

— Спасибо, Ярослав.

Я и на самом деле не заметила Ярослава среди тех, кто приходил на похороны, на девять дней и на сорок…

— Тебя я тоже не видела на похоронах папы, — говорю Темирхану, и в голос проскальзывает невольный укор.

Темирхан кивает.

— На похороны не успел. Меня в то время в стране не было. Без связи находился. Но потом я был у Клима на кладбище. Ты молодец, всё хорошо организовала.

Хан накрывает мои ладони своими, согревая. Как в прежние времена.

Вот только уже ничто не будет, как прежде.

Я осторожно забираю руки и прячу их между коленями, как прячу боль где-то глубоко-глубоко внутри.