Мне очень хотелось поцеловать его не прощанье, но я побоялась.

Пожала руку.

Женька сказал:

— Приходи завтра! Бабушка обрадуется.

А я даже сказать ничего не смогла, просто кивнула и вышла.

И пришла домой.

Я была уверена в том, что завтра меня здесь уже не будет. И мне оставалось только надеяться, чтоб там, в своем времени, я ничего не забыла, потому что… потому что… просто потому, что я не смогу жить, если забуду о нем…

На следующий день можно было в школу не идти — мы сидели по домам и готовились к следующему экзамену. Конечно, вечером все наши договорились собраться и позадавать друг другу вопросы, но после нашего триумфа на истории математики уже никто не боялся. Я, конечно, всех обзвонил, нагнал страху, чтобы не расслаблялись, но, честно говоря, и сам не очень напрягался.

Сел за комп и вместо того, чтобы решать задачки, полез в Инет. Это стало привычкой, что-то вроде зарядки.

Сначала, для разогрева, отвечаю на почту. Потом — обязательная программа: открываю новости, анекдоты, приколы, проверяю, не появились ли новые фильмы. И наконец, вольные упражнения: залезть в поисковик и погуглить там чего-нибудь. Когда я дошел до этого этапа, задумался: что бы такого поискать?

И вспомнил о Женьке. Пока готовились к первому экзамену, было — стыдно сказать — не до него. А ведь прошло довольно много времени с тех пор, как девочка Оля обещала его спасти. Прошло… неделя, что ли? Хотя, если быть точным, прошло тридцать восемь лет…

Я нахмурился. А если Оля уже исправила, я узнаю об этом в моем будущем? Или тут все останется, как было? А Оля прошлое так исправит, что от него вырастет новая ветка в будущее? Я что-то такое то ли смотрел, то ли читал недавно…

Набрал в строке поиска «Евгений Архипов». И снова результатов оказалось слишком много, и все не те. Но теперь я не суетился, добавил отчество, год рождения и город. Все равно ничего похожего обнаружить не удалось. Зато вдруг на каком-то историческом сайте наткнулся на упоминание о Любови Александровне Архиповой. Почему-то мне это имя показалось знакомым. Я щелкнул на ссылке… и увидел большую черно-белую фотографию, с которой улыбалась Женькина бабушка! Она была совершенно такой, какой я ее помнил — в платочке и кофточке.

А когда я увидел, что у нее на кофточке, то чуть со стула не упал.

Засыпала я долго и мучительно. Наверное, потому, что очень хотела заснуть. Прокрутилась волчком несколько часов и наконец под утро, когда уже светало, отключилась.

Витя в белой комнате появился одновременно со мной. И я поняла, что он тоже ждал нашей встречи.

— Ну что? — спросил он.

— Все плохо, — ответила я.

И расплакалась.

Витя тут же оказался рядом, и от того, что он рядом, мне стало немного легче. Я принялась рассказывать. Все-все, с самого начала, с того, самого первого пионерского собрания, на котором я после болезни выступила против Вассы.

Витя слушал очень внимательно, иногда присвистывал, иногда приговаривал что-то вроде: «Ну ты даешь!» или: «Молодец! Я б никогда на такое не решился!» Бурчал, что Красноперкина дурой была, дурой и осталась, а пацаны — молодцы. В середине рассказа схватился за голову: