Чуть позже, оборвав себя на полуслове, лектор начинает рассказывать анекдот. Нормальные, имеющие смысл человеческие слова, вклинившиеся в череду замусоленных официальных штампов партийной фразеологии, проникают в мозг спящего диверсанта, сигнализируют о том, что во внешнем мире происходит нечто из ряда вон выходящее. Все навостряют уши, начинают в полудреме прислушиваться, а потом и просыпаться. А уж анекдотов этих самых наш лектор знал огромное множество, причем умел их чудесным образом привязывать к теме лекции…
Завладев с помощью таких приемов нашим вниманием, лектор некоторое время сеял зерна политического просвещения на вполне дееспособную публику, однако минут через пять убаюканные слушатели вновь засыпали…
Лектор не был на нас в обиде. Он все отлично понимал, просто он делал свою работу. И мы на него не обижались и «стойко переносили тяготы военной службы«…
После политзанятий и перекура нас ожидали занятия по радио-делу. Активно учили морзянку. Принимали на слух группы цифр, расшифровывали их, сами работали на ключе. Затем появлялся Долматов и предлагал перед ужином «немного развеяться», чтобы « нагулять аппетит». А чего его нагуливать? И так жрать уже охота! Но мы благоразумно не встревали в пререкания и, подчиняясь грубой силе и диктату, снова одевались и выходили подальше в лес, где тренировались в спарринге, отрабатывая удары и броски. Становимся парами и лупим друг друга в солнечное сплетение. Один бьет, а другой, не защищаясь, не ставя никаких блоков, просто держит удар. Для того чтобы противник не «пробил», надо в момент удара напрячь мышцы брюшного пресса. Для этого делается короткий, негромкий вскрик вместе с резким выдохом. Потом все ложимся рядами, плечом к плечу, лицом вверх, а крайний боец идет, наступая на животы и грудные клетки лежащих. Пройдя через всех, он тоже ложится. А за ним уже идет следующий… На всякий пожарный случай (а вдруг оступится?) все скрещивают ладони чуть ниже живота, на «причинном» месте. Кому охота страдать ни за что?
Потом ужин. И свободное время.
Вечером развлекались по-всякому. Иногда в клубе показывали кинофильм (крутили художественные или учебные фильмы, но все — на военную тематику), и мы валили туда всей толпой. Иногда просто сидели в казарме, слушали радио, травили анекдоты, играли в карты, в шахматы.
По вечерам, как стемнеет, самые заядлые холостяки уходили «на охоту». Они, как подстерегающие добычу голодные волки, выписывали круги вокруг домиков, где жила обслуга пищеблока, ухищренными способами вызывали представительниц прекрасного пола на улицу и вели с ними обольстительные беседы, добиваясь благорасположения, склоняя к более тесному углубленному контакту…
Наконец нам объявили, что завтра, если погода будет хорошая, будут парашютные прыжки с самолета. Настроение у всех было бодрое, даже несколько взвинченное. Все усиленно шутили, острили. Среди нас было несколько человек, которые раньше прыгали с парашютом. Был даже один мастер спорта. Но для подавляющего большинства этот прыжок был первым…
Утром мы получили на складе свои парашюты. Мы их укладывали сами, на каждом мешке была бирка со «школьной» фамилией владельца. Затем сели на грузовики и поехали на аэродром. Однако в тот день был сильный ветер, поэтому прыжки отменили.