– Да так. Понял, что счастье – штука на редкость простая. И достижимая.

– Ценное наблюдение, – она склонила голову мне на плечо. – Я не шучу, правда ценное. Вот только, чтоб до некоторых это дошло, пришлось мирозданию пошатнуться.

– Ничего, выправим.

– Молодые люди, вы ко мне? – из коридора вынырнул седенький невысокий человечек в белом халате. Чем-то таким старым, полузабытым повеяло от этой фразы. Как будто мы с Рин пришли пересдавать экзамен. Это при том, что я в университете вообще не учился.

– К вам, если вы профессор Гаэнар, – я неторопливо поднялся. – Только найдите какого-нибудь лаборанта, чтоб помог ящик дотащить.

На заданиях не получается жалеть друг друга, любое послабление напарнику может оказаться гибельным. Дал поспать подольше – не выспался сам, а потом в решающий момент подвел измотанный организм, и нажал ты курок на полсекунды раньше или позже. Но чтоб я позволил Рин тащить груз вместе со мной, когда рядом имеются молодые здоровые парни…

Лаборант нашелся быстро, видимо, профессор Гаэнар обладал определенным весом в этом научном бедламе. Пришлось спускаться в полуподвал, где обнаружился небольшой кабинет и холодильник вроде тех, что раньше стояли в моргах. Сейчас-то умерших чаще сжигают. Раньше все боялись какой-то заразы, да и места для кладбищ не было, а теперь, кажется, это стало традицией. Не самый плохой вариант погребения.

– Помочь вам ящик вскрыть? – спросила Рин. А что, время у нас еще есть, а профессор крепким не выглядит…

– Буду вам очень благодарен, леди…

– Ринара Сайлас, – Рин редко представляется полным именем, но, кажется, институтская атмосфера подействовала и на нее.

– Дэй Райнен, – надеюсь, мужику хватит такта избавить нас от вечного удивления окружающих: «Ох, я думал, вы родственники!». Такта хватило. Мы содрали с ящика крышку, пакеты со льдом отправились в мусорку, и на свет белый был извлечен труп волка. Морду буквально вспороло очередью, о сохранности глаз можно было даже не заикаться, да и череп достанется здешним исследователям не в идеальном состоянии. Этого зверя убивали долго. Рин, изучавшая биологию, когда-то объясняла мне, что таких тварей в природе в принципе существовать не может. Что они раза в два-три крупнее обычных волков. Что для дикого зверя нехарактерно нападать на человека, если этот зверь не голоден и его потомству ничто не угрожает. Что не бывает мутаций в первом поколении, да и во втором не такие заметные. Что… Но все эти выкладки опровергала лежащая перед нами мертвая зверюга, начисто лишенная той дикой красоты, которую я видел в кино. Созданная из мяса и костей машина для убийства.

– Это его еще удачно уложили, – объяснил я. – Повезло, что он был один, обычно стаями бегают.

– То, что волк вышел из леса, да еще так близко к одной из баз, тревожный признак. Думаю, потому полковник и обратился к вам, – Рин теребит кончик перекинутой на грудь косы. Профессор хмурится, его благодушие как ветром сдуло.

– Значит, результаты исследования нужны как можно скорее, я правильно понимаю? Хоть одну живую особь бы для анализов. Нет, я не дурак, чтобы думать, что их можно легко и без жертв поймать. Но в таких случаях положено отмечать миграции, ареалы обитания и еще много факторов. Нужны полевые исследования.