В результате со Сталиным происходило то же самое, что рано или поздно происходит с любым манипулятором: как бы хитро он ни вил паутину, все равно он никак не может просчитать все действия другого человека. Если бы он был честен в своих отношениях с другим, всегда можно было бы договориться… Но манипулятор рассчитывает получить что-то, о чем вовсе не договаривается; он рассчитывает, что его партнер выдаст предсказуемую и заранее учтенную реакцию, и она-то и будет выигрышем… И проигрывает, потому что партнер выдает реакции вовсе и не предсказуемые (как и следовало ожидать).

Даже гораздо более близкий и понятный для Сталина Гитлер совершил нечто непредсказуемое и неожиданное. А уж «его доблестные союзники»… Сталину так и не достался даже тот кусок мира, который союзники отвалили ему в Ялте, — до конца своей жизни он никак не мог полностью завоевать даже Западной Украины и Литвы, не говоря о Венгрии и Польше (психологии польских и литовских патриотов он, естественно, тоже не понимал).

Что же до Германии, до власти над миром… стоит ли вообще повторять сказочки для полудурков, живущих не в реальном мире, а в причудах собственных фантазмов?

Конечно, «многие решения К.к. (Крымской конференции — А.Б.)… не нашли своего послевоенного осуществления…по вине западных держав, взявших курс на раздувание «холодной войны» против социалистических стран, на возрождение западногерманского милитаризма и реваншизма»[484].

Получается — даже с помощью тайного раздела мира, ценой истребления миллионов людей Сталин не смог добиться не только власти над миром… Он не смог добиться намного более скромных вещей… Например, он не смог сделать Германию своим сателлитом.

Вторая мировая война была гражданской не только для СССР. Это был взрыв, в ходе которого почти во всех государствах Европы и мира сменился политический строй.

До Великой войны 1914–1918 годов мы видим один мир. С «пятью Великими державами», абсолютным лидированием стран Европы, с сочетанием монархии и либеральной демократии во внутренней политике ведущих держав.

После 1945 года возникает совершенно другой: с другими лидерами, другим политическим, экономическим и общественным строем, другими приоритетами.

В огне Первой мировой войны прежнее мироустройство рухнуло, а новое не появилось. Все страны мира оказались перед необходимостью выбора.

Версальская система завязала множество узелков международной напряженности. После Революции 1917 года и Гражданской войны 1917–1922 годов остро встал вопрос о политическом строе…по сути дела во всех странах Европы. Мировая политическая система и направление развития во всех государствах Европы оставались очень неопределенными. Период 1918–1939 гг. в мировом масштабе — период промежуточности, неопределенности, переходности.

Италия долго металась между социализмом, демократией и фашизмом.

В Испании фашизм стал спасением от коммунистического и анархического эксперимента — в ходе Гражданской войны 1935–1938 гг.

Франция: кризис либеральной демократии, рост сил социал-демократов, проблема авторитаризма, реставрации монархии, роста коммунистических сил.