Едва Гарсель вышел из лифтовой кабины, к нему шагнули два официанта, на подносе у одного были фужеры с золотистым, белым и розовым шампанским, а другой предлагал канапе, кагалите, икру и что-то еще, но Гарсель вежливо отказался, взяв только шампанское. А почему бы и нет?
Публики пока было немного, человек тридцать, и Гарсель отошел к большой стеклянной стене, откуда можно было смотреть на вечерний город и слушать живой джаз, который уже играл в соседнем помещении, называемом обычно музыкальным салоном.
Заметив, что к нему кто-то приближается, Гарсель вздохнул и сделал глоток шампанского. Вино было достойным четвертого этажа, и он надеялся почувствовать себя раскованнее.
— Гарсель? Это ты? — спросил его подошедший высокий седоватый человек с вытянутым лицом и крючковатым носом.
— Привет, Гераклион. А ты тут каким образом?
— Вообще-то я главный редактор «Полит-профит»…
— О, поздравляю, я не знал. И давно?
— Уже три месяца.
— Значит, ты теперь шишка и тебя приглашают в такие бриллиантовые отстойники? — спросил Гарсель и одним глотком допил шампанское.
— Да, я добился определенного успеха. А вот ты что здесь делаешь? Неужели снова полез в репортерскую работу?
В голосе Гераклиона прозвучало беспокойство, он не хотел делиться салонной славой газетной звезды.
— Нет, с этим покончено. Я здесь по работе, что-то вроде обслуживающего персонала.
— В смокинге?
— Здесь все в смокингах, даже уборщики.
— И все же, чем ты занимаешься?
— Ты задаешь вопрос как частное лицо или как редактор?
— Как частное лицо. Но как редактор я могу поделиться с тобой… — Гераклион оглянулся на зал. — Могу поделиться с тобой кое-какой конфиденциальной информацией. Но вообще-то это бомба… Наши наборщики уже готовят резервную полосу.
— Я торговец, приятель, и никак не связан ни с прессой, ни вообще с новостями.
— А чем торгуешь? Судя по тому, что ты здесь, какими-нибудь шикарными авто? Или дворцами на островах?
— Нет. Просто бытовыми приборами, — скучным голосом пояснил Гарсель и, поймав взгляд официанта, показал ему пустой фужер. Тот сейчас же подошел с подносом.
— Чайниками, что ли? — переспросил Гераклион, когда официант ушел.
— Нет, биостарами.
— Биостарами? Это что такое?
— Слуга-робот. Среди важной публики это сейчас самая популярная игрушка.
— И… дорого это?
— Порядка двухсот тысяч.
— Ого! — Гераклион покачал головой и отпил из своего бокала. — Могу себе представить, какие у тебя комиссионные.
— Завидуешь.
— Завидую, — легко согласился Гераклион. — Ну а теперь моя информационная бомба. Ты Камерона знаешь?
— Что-то слышал…
— Так вот, двадцать минут назад его машину раздолбали ракетой на парковом мосту.
— И что с ним стало?
— Пока неизвестно. Мы оставили местечко для допечатки, чтобы закрыть колонку связанной информацией.
— Молодцы, оперативно действуете.
— Да. Только за эту оперативность неподкупная полиция берет немалые деньги.
— А чем они хуже неподкупной прессы?
Так они пикировались еще около четверти часа, пока с группой гостей человек в двадцать не появился хозяин приема — Густав Стоккер. Общество тут же оживилось, задвигалось, зажужжало, и Гераклион сразу убежал, надеясь попасться на глаза всемогущему хозяину. Гарсель же только улыбался, глядя на все это, однако после третьего бокала уже не так строго судил этих людей.