С табаком он давно завязал, но когда волновался — вот как сейчас, считал незазорным выкурить сигаретку.

— Когда начнешь чувствовать боль, дыши глубже! Ты должен провентилировать легкие, прежде чем я вколю тебе валиант! Впрочем, ты в курсе…

Рекс был в курсе. Он уже переживал инъекции валианта, правда, всего на один очаг, а теперь их было два.

— Надеюсь, ты не забыл, как отключать эту бомбу? Мне бы этого не хотелось.

Боднер затушил сигарету в металлической ванночке и, подойдя к вспомогательному столику, начал готовить дозатор.

— А с другой стороны — так надоело бояться! Я на этой бомбе, считай, уже восемь лет сижу. Все жду, когда кто-то придет, схватит, потребует или выстрелит. Скажет, привет, Эрнст, и ба-бах…

Зарядив дозатор, Боднер перестал болтать, вздохнул глубже и направился к лежащему на операционном столе Рексу. Снова взглянул на показания приборов, потом на пациента и спросил:

— Ну что, ты готов?

— Да, — отчетливо произнес тот.

— Ну, тогда поехали…

И Боднер начал делать инъекции. Быстро, сноровисто, как умел только он. Затягивать было нельзя, следовало обработать область вокруг нижнего очага и перейти на шею раньше, чем он начнет нестерпимо жечь.

И Боднер практически успел. Он сделал несколько последних уколов и отошел, прежде чем по лицу Рекса пробежала первая судорога. Боднер снял с пациента датчики, отключил аппаратуру контроля и отошел. Смотреть на мучения Рекса ему не хотелось.

Прошло долгих сорок минут, прежде чем Рекс, с покрасневшим и слегка одутловатым лицом, сумел сесть на столе.

— Пить хочешь? — спросил Боднер.

— Нет… Помоги мне спуститься на пол.

Боднер приблизился, и, опершись на его плечо, Рекс сумел встать на ноги.

— Как ты?

— Теперь уже лучше… Я даже цвета различаю, а то все казалось черным.

Боднер обошел Рекса вокруг, рассматривая места с порозовевшей кожей там, где сорок минут назад еще были швы.

— Это просто чудо!

— Это было бы чудом, Эрнст, если бы я не чувствовал ничего, кроме дуновения ветерка. Но…

Договорить Рекс не смог, он потерял слишком много сил, сопротивляясь боли. Подойдя к кушетке, на которой лежала его одежда, он стал одеваться.

— Не хочешь посмотреть на то, что я из тебя вытащил?

— Нет, спасибо, я и так знаю. Можешь выбросить это на помойку, там нет ничего, чего не знали бы мои враги.

Одевшись, Рекс проверил пистолет и убрал за пояс.

— Ну так что с этой штукой? — спросил Боднер, указывая на шину на своем поясе.

— Сколько времени прошло с момента начала операции?

— Три часа сорок четыре минуты.

— Ты — молодец.

— Я молодец, Рекс, но ты сказал, что снимешь бомбу, как только я выполню твое условие. Я его выполнил.

— Я сниму. Немного приду в себя и сниму. Пойдем в комнату, и ты найдешь для меня какой-нибудь старый телефон.

— Старый телефон?

— Ну да, какой-нибудь, которым давно никто не пользовался.

— А-а, — кивнул Боднер и, подойдя к стене, повернул ручку управления шкафом. Тот отъехал, и они вышли в комнату, потом шкаф закрылся.

— Здесь даже дышится легче, — сказал Рекс. — Ну давай, неси…

— Тебе нужен аппарат, на который нужна новая активация, чтобы не успели включить прослушку.