Тем временем, заручившись поддержкой Лоуренса, Теллер выхлопотал в Комиссии по атомной энергии создание второй лаборатории по разработке термоядерного оружия. Этот проект стоил около 12 миллионов долларов, лаборатория должна была расположиться на месте бывшей авиабазы в Ливерморе штат Калифорния. Популярность Теллера в Лос-Аламосе побила новый антирекорд, и развернулось жесткое соперничество.
Несмотря на это соперничество, лаборатории Ливермора и Лос-Аламоса объединили усилия во время испытания бомбы «Браво» на атолле Бикини, которое относилось к серии «Замок» и состоялось 1 марта 1954 года. «Браво» представляло собой гораздо более миниатюрное термоядерное устройство, нежели «Майк», — бомба весила всего 12 тонн, поэтому его было гораздо легче использовать. Долю редкого изотопа Li>6 увеличили в ядерном топливе с 7,5 % до 40 %.
При измерении скорости ядерной реакции, включающей литий-7, возникла ошибка; поэтому расчетная сила взрыва оказалась занижена. Ожидалось, что «Браво» взорвется с силой 5 мегатонн, а бомба взорвалась с силой 15 мегатонн. Это была самая мощная ядерная бомба, когда-либо испытанная Соединенными Штатами. Диаметр гриба составил около 6,5 километров. Взрыв уничтожил три острова. Радиоактивные отходы выпали на площади около 80 000 квадратных километров, поразив оперативную группу, находившуюся в море, как считалось, на безопасном расстоянии, а также экипаж японского рыболовецкого судна. Японские рыбаки пострадали от лучевой болезни — подобно первым выжившим в Хиросиме и Нагасаки. Аборигенов островов Ронгелап и Аилингинаэ пришлось срочно эвакуировать.
Советский Союз испытал первую двухступенчатую литиево-дейтериевую мегатонную бомбу 22 ноября 1955 года. Она называлась РДС-37. Ее сбросили с самолета, а не взорвали на башне. Теоретически взрыв должен был иметь силу 3 мегатонны, но количество топлива осмотрительно уменьшили примерно наполовину, чтобы снизить риск от возможных осадков. Взрывная волна сломала потолок наблюдательного бункера, Завенягину на голову посыпалась штукатурка. Из-за взрыва засыпало окоп, в котором прятался взвод солдат, при этом погиб срочник первого года службы. Жертвы были и среди гражданских, живших неподалеку от Семипалатинска. Еще в одном обвалившемся укрытии погибла двухлетняя девочка.
«Нами — мною, во всяком случае, — владела уже тогда целая гамма противоречивых чувств, — писал Сахаров, — и, пожалуй, главным среди них был страх, что высвобожденная сила может выйти из-под контроля, приведя к неисчислимым бедствиям. Сообщения о несчастных случаях, особенно о гибели девочки и солдата, усиливали это трагическое ощущение. Конкретно я не чувствовал себя виновным в этих смертях, но и избавиться полностью от сопричастности к ним не мог».
Этапы гонки вооружений повторялись снова и снова, на протяжении всей холодной войны. На самом деле СССР успевал за США в технологическом и научном плане, но так и не смог создать арсенала, равного американскому по своей разрушительной силе. Правда, вопрос абсолютной силы очень скоро стал неважен. У более крупного американского скорпиона жало было больше, но меньшее жало советского скорпиона все равно было смертельным. Американская политика «массированного возмездия» не отменяла того простого факта, что в ядерной войне уничтожение взаимно и гарантированно. Непрестанный рост американского ядерного арсенала просто увеличивал способность Америки к «многократному уничтожению».