– И удаляется от Земли, – констатировал генерал.

– Я не думаю, что мы с уверенностью можем применять линейные категории к струне, – сказал Обухов. – Да, сейчас, похоже, удаляется. Будет выброшен в стандартное пространство в момент выключения магнипольного двигателя.

– Где-нибудь у Проксимы Центавра.

Или у туманности Андромеды, как Ефремов завещал, – и это если струны вправду не выходят за пределы одной галактики, мрачно подумал Обухов, но вслух напомнил:

– Мы продолжаем исходить из того, что «Пионер» будет выброшен близко к точке входа.

– Плюс-минус, – добавил Главный, не шевелясь.

– И велик ли плюс? – осведомился генерал.

– Вот и увидим, надеюсь, – сказал Обухов, пододвинул наконец к себе стул и грузно опустился на него. Кости ног будто растаяли.

Генерал с явным усилием удержал при себе емкую характеристику собеседников и как мог коротко спросил:

– А сроки, плюс-минус?

Обухов устало сказал:

– Сроки зависят от пробега корабля по струне. Сейчас он удаляется от нас, явно ускоряясь. Ускорение упадет до нуля практически сразу после выключения монополей, потом струна выбросит корабль. Это тоже займет какое-то время. Часы, дни. Может, недели.

– У экипажа ни еды, ни воды толком, сухпай да НЗ на пару дней, и воздуха, если регенератор накроется, на сутки максимум, – тихо напомнил генерал.

– Но с регенератором… – начал Павел Николаевич и тут же увял, поймав движение начальника.

– Для экипажа прошла пара секунд, это если ребята спокойны, а если взволнованы, до 120 ударов – то вообще секунда-полторы, – так же тихо напомнил Обухов в ответ. – Монополи автоматически выключаются через полторы минуты. Больше этого времени «Пионер» в струне и не будет. По их ощущениям. А по нашим…

– Ясно, – сказал генерал. – То есть пока держим спасательные экипажи в часовой готовности.

Главный кивнул, Обухов на всякий случай кивнул тоже.

– И по мере удаления сигнал будет слабеть и может потеряться, даже если корабль исправно его подает, – ни к кому специально не обращаясь, проговорил генерал.

Обухов не стал отвлекаться от экрана.

Генерал сунул руки в карманы, покачался с носка на пятку, отмахнулся от подоспевшего со стулом майора, затих и стал ждать вместе со всеми. Он ушел, лишь выслушав следующую тройку ударов. Она прозвучала через сорок девять минут после предыдущей.

Главный убедился, что дверь за генералом и свитой закрылась, и просипел:

– Даже не недели.

Обухов кивнул, спохватился, что Главный не видит, и сказал:

– По всему. Так и писать?

– Слава, да мне решительно все равно, где и что ты напишешь. Ты, главное, дождись их.

– Вместе дождемся.

Главный кивнул и повторил:

– Ты – дождись.

Спиновый лед не похож на обычный. В магнитном поле он тверже гранита – при этом ему можно задавать любые характеристики плотности, иначе меня раздавило бы в кляксу на первой же тренировке, – а если поле выключить, тут же рассыпается пересушенным песком и возвращает себе свойство исходного материала – воды, газа или нашего состава.

У состава свойств куча, но в каждый отдельный момент существенной была всего пара из них. Например, способность распределять нагрузку, заодно обеспечивая ионную и витаминную подпитку по ходу предварительного полета. Или подчиняться памяти о направленной ко дну силе тяжести даже после исчезновения гравитации и любых кувырканий корабля. Или держать заданную температуру при обращении из жидкости в лед и поддерживать в нас состояние естественного гормонального шторма, пресекающего шторм неестественный, пробуждаемый монополями и губящий взрослых окситоциновым отравлением или включением неконтролируемого размножения клеток – так, что абсолютно здоровый человек раздувается изнутри сотнями доброкачественных и раковых опухолей.