Поженились мы, родились два сына. Только я подливала ему в спиртное то, что давала старушка, и он стал пьяницей и прелюбодеем. Опять я к старушке. Она научила, как самой делать, как призывать и приколдовывать. Думаю: "А что здесь плохого?".

Муж мой то уходил, то приходил, зато меня угнетала та сила, которую мы, все неверующие, отвергали - бесы.

Я обязана была ссориться или ссорить, оговаривать и наводить смуту. Если я это не сделаю, они меня душат (удушье такое, как астма). Я ползу в храм и там стараюсь всех, кто слаб верою, отвернуть от веры и поколебать. За это бесы дарили мне легкость, радость и покой. Я попала в эти сети легко, но так трудно из них выбраться!.. Я облазила все горы, степи, но от меня нечистая сила все больше и больше требовала "работы". Клеветала на хороших людей, предупреждала всех, к кому они обращались: "Да дурочка", "Да врет" и т.д., и многие с недоверием относились к ним. А мне это и надо было.

Храм для меня был единственным местом спасения, там они меня не душили. Уже давно умер мой супруг, один сын по тюрьмам, пристрастился к наркотикам. Враг их метил своею "меткою", а я не имела сил покаяться. Читала Псалтырь, знала молитвы. Как не знать? Ведь мы добровольно впускаем бесов в наши тела, и я их получила при первом же колдовстве в страсти и похоти. Так и все, кто общается с такими, как я, начинают странно заболевать. Думают: грипп подхватили. Да подхватили общение с такой, как я, и болеют! Вот вам зачастую и болезни - вся суть бесовская.

Я уже не хочу всего. Я криком кричу: "Господи, помилуй!". Я молюсь, я читаю все, увы, - поздно. Они хохочут и кричат, перебивая меня: "Не верь ей, Господь, она наша!". Не знаю, как мне вас жаль, как я полюбила вас. Обычно я недоброжелательна к людям, а ваша матушка так Богу угодна, так светится чистотою; что я осознала и каюсь. Рада бы прекратить все эту "мышиную возню", но нет моей на то власти.

Рита ее спросила: "А как же вы причащаетесь, исповедуетесь?". Но ответа не последовало. Тетя Люба ушла рыдающая, ослабевшая, и только тающий ее голосок донесся до нас: "И так много узнали...".

На следующий день мы от них съехали. А через неделю прибежал сын: "Мама повесилась". Не захотела, по гордыне сваей, покаяться. А ведь всякую кающуюся душу принимает Господь.

Как же страшно умирать без покаяния!

Любовь В.

Ирочка Б. Работает в киоске в центре. Однажды она подходит ко мне и говорит: "Я работаю рядом. Знаете, мне приснился мой папа, такой грустный, и так ясно, что и сейчас перед моими глазами стоит...". Я спросила: "А папа жив?".

- Нет, - говорит, - в том-то и дело, что умер.

- А ты, Ирочка, записки подаешь "об упокоении"?

- Нет! А как это? Я говорю:

- Вот так, срочно пиши, а завтра я подам в храм. Ирочка написала на субботу и воскресенье.

В понедельник прибегает ко мне и взволнованно говорит:

- Папа снова приходил и теперь сказал мне: "Где ты до сих пор гуляла, что только вспомнила обо мне?...".

Ира залилась слезами, но с Божией помощью она теперь обо всех родных умерших подает поминовение в храм.