– Речь сейчас не обо мне, – сжал губы Тамерлан. – Значит, вы говорите, что Тигран закашлялся, упал и умер, а до этого все время чесался.

– Чесал грудь. Знаете, так, будто его изнутри что-то разрывало.

Хорошее замечание. Ведь Тиграна и правда изнутри душил яд: у него все легкие, кажется, спеклись.

– Во сколько вы покинули библиотеку? – спросил Тамерлан.

– Было ровно два часа ночи.

– Вы уверены?

– Да, часы в холле пробили два раза.

Что ж, значит в ночь, когда Теосян умер, он сначала поговорил с Павлом Виноградовым и почти сразу же после этого – с Жаном Винтером. Но ведь был еще кинжал.

– А что вы скажете насчет кинжала, Жан?

– Кинжала? – тот удивленно воззрился на Тамерлана.

– Да, ведь Теосяна утром нашли с кинжалом, который торчал у него из груди.

– Если вы думаете, что я его воткнул в Тиграна, вы ошибаетесь.

– Вы видели этот кинжал, пока разговаривали с Теосяном?

– Да, он лежал вот на этом столике. Тигран положил его туда, когда я вошел в библиотеку.

– Пожалуй, у меня больше нет к вам вопросов, – сказал Тамерлан. – Общая картина мне ясна.

– Значит, теперь вы подозреваете меня?

– Разберемся, – просто сказал Тамерлан, вставая.

Жан протянул ему руку, и Тамерлан не отказался ее пожать.

Сразу после завтрака Женя перешла в маленькую гостиную, где вчера они с Тамерланом проводили допрос. Вскоре к ней присоединились Юлия, Татьяна Кораблева и Инна Доронина.

Инна мерила шагами комнату, то и дело подходила к окну, отодвигая гардину, выглядывала наружу и, морщась, возвращалась к креслу.

– Инна, что ты все дергаешь эти несчастные шторы, – не выдержав, сказала Татьяна. – Думаешь, от того, что ты будешь ежеминутно смотреть в окно, снег прекратится?

– Но ведь это невыносимо, – раздраженно ответила Инна.

– Что именно невыносимо, дорогая? – холодно спросила хозяйка отеля.

– Сидеть запертыми в четырех стенах и не иметь возможности выйти.

Женя не выдержала и сказала:

– А о чем вы думали, когда сюда ехали?

– В каком смысле? – уставилась на нее Инна.

– В прямом. Вы же знали, что это не горнолыжный курорт или какая-нибудь Ибица. Вы прекрасно понимали, что здесь не будет ни баров, ни ресторанов, ни ночных клубов, – объяснила Женя. – Что вы собирались здесь делать?

Инна зло поджала губы.

– Я хотя бы могла выйти на улицу.

– Не понимаю, что такого плохого в том, что на улицу выйти мы не можем? Не будь снегопада, все равно сидели бы вот здесь или в другой гостиной, или в библиотеке. Не собирались же вы каждый день ездить в Вишневогорск?

– Женя права, – поддержала ее Татьяна. – В рабочем поселке, Инночка, таким красоткам делать нечего. Сиди себе в тепле да комфорте и наслаждайся жизнью.

– Наслаждаться жизнью? – вскипела Инна. – В то время, как Тигран лежит мертвый?

– Но ведь своим нытьем вы ситуацию не исправите, – резко, почти грубо сказала Женя. – Труп убрали. Жизнь продолжается.

– Труп? – Инна вскочила с места. – Тигран, значит, для вас труп? – Она бешеным взглядом обвела присутствующих женщин. – Вы, вы… Вы бесчувственные коровы!

– Инна! – попыталась увещевать ее Юля.

– А ты, Юлечка, – Инна ткнула пальцем в сторону хозяйки, – я в твой отель больше ни ногой! Мало того, что у вас тут человека убили, так еще нас теперь никуда и не выпускают! Да я… Да я прославлю ваш отель на всю Москву.