– И что он?

– Расхохотался и сказал, что мы не дождемся, как бы того ни хотели, чтобы с ним что-то случилось.

– Он выпивал, пока вы здесь были? – спросил Тамерлан.

– Да-да. Он достал из бара початую бутылку коньяка и выпил несколько стаканов.

– А вы не пили? – уточнил Тамерлан.

– Нет, я не любитель алкоголя. Нет, – коротко усмехнулся Жан, – я, конечно, не против пропустить пару стаканчиков в хорошей компании, но не в два часа ночи и не с Теосяном.

– Понимаю. Что же было потом?

– А потом была странная штука, – Жан пригладил волосы, откинув длинные пряди со лба. – Я уже встал, чтобы уйти, а Теосян начал кашлять. Он все смеялся и повторял, как заведенный, что никто из нас не дождется, чтобы он склеил ласты. Ни я, ни моя жена. В тот момент я возмутился, он уже второй раз за вечер отпускал странные реплики в адрес Полины. Вы знаете, я ведь никогда не понимал, за что моя жена так сильно ненавидит Теосяна. Она мне никогда не рассказывала…

Жан закрыл глаза, будто пытаясь отогнать от себя дурные мысли, и так и продолжил говорить, не открывая их.

– Полина вчера мне все рассказала. Все, что Теосян сделал с ней в юности… Она ведь говорила об этом с вашей женой? – Жан распахнул глаза и уставился на Тамерлана.

– Да, она рассказала Жене.

– Если бы я только знал раньше, я бы… я бы убил Теосяна собственными руками. Ему повезло, что он сдох.

Голос Жана был холоден и даже отстранен, словно мужчина скучал, однако Тамерлан понял, что Жан Винтер и правда мог убить Теосяна, не моргнув глазом. Только вот вряд ли он стал бы подсыпать ему яд.

– Вы сказали, что Теосян умер на ваших глазах, – Тамерлан подтолкнул Жана к дальнейшему рассказу.

– Да, извините, я отвлекся, – на губах Жана заиграла вежливая безразличная улыбка. – Теосян снова упомянул мою жену, и я вспылил. Схватил эту свинью за отвороты халата и сказал ему, чтобы он не смел больше открывать рот в адрес Полины. Эта скотина мерзко рассмеялась. Он тоже схватил меня за лацканы пиджака. А потом ему вдруг стало плохо. Он как-то странно дернулся и снова подавился кашлем. Я оттолкнул его и, видимо, в этот момент он и оторвал злосчастную пуговицу от моего пиджака.

– Что было дальше?

– Тигран упал. В горле у него что-то отвратительно булькало. Он издал еще один хрип, и все. Знаете, – пожал плечами Жан, – я в тот момент будто оцепенел, я даже не сразу понял, что Тигран мертв. Наверное, я испугался. Я просто ушел оттуда.

– Почему вы никого не позвали?

– Не знаю. Мне кажется, я до конца так и не понял, что только что произошло. Заснуть я так и не смог, слышал, как уже под утро кто-то ходил внизу. Я даже подумал, что это Тигран пришел в себя и поднялся в номер. Ну а потом, где-то через час или даже больше, начались крики.

– И вы поняли, что все-таки Теосян мертв?

– Да.

– Почему же вы не рассказали мне вчера о том, что вечером именно вы разговаривали с Теосяном?

– Я испугался. Знаю, это не по-мужски, но ничего не мог с собой поделать, – развел руками Жан. – Утром, когда все стало известно, до меня дошло: ведь наверняка подумают, что это я его убил. А потом еще Полина, убирая мои вещи в шкаф, заметила, что у пиджака оторвалась пуговица. Вот я и решил, что стану отличным кандидатом на роль убийцы, – улыбнулся Жан, но на этот раз самообладание ему изменило – улыбка вышла дерганая. – Бросьте, Тамерлан, вы бы и сами не рассказали никому, окажись в моей ситуации.