Тамерлан понимающе засмеялся.

– Иди, я еще чуток посижу, подумаю.

– Затуши камин, как будешь уходить, – кивнул ему Саид и вышел.

Тамерлан оставался в библиотеке долго. Ему хотелось разложить по полочкам всю информацию, что они с Женей узнали за сегодняшний день.

Когда он стал подниматься, то так сильно оперся о ручки кресла, что оно отъехало чуть в сторону, соскользнув с ковра. Тамерлан подвинул кресло на место и поправил загнувшийся край ковра, но тут же заметил под ним небольшую неровность. Отогнув ковер посильнее, Тамерлан увидел маленький круглый предмет: плоскую черную пуговицу, по ребру которой было серебристое напыление. Интересно… Пуговка показалась следователю знакомой. Очень знакомой… Кажется, не далее как вчера он видел точно такую же на одежде у кого-то из мужчин. Да! Все сходится. Не зря, видимо, их сегодня тянуло в библиотеку.

Тамерлан потушил огонь в камине и направился к себе в номер.

Женя после ужина сразу ушла к себе. Она забралась с ногами в кресло, поплотнее укутавшись в теплую кофту.

Она бездумно перелистывала страницы записной книжки в черном кожаном переплете. Книжку эту она выудила из вещей Тиграна Теосяна, когда вместе с Тамерланом поднялась в номер убитого. Тамерлан тогда уже вышел в гостиную, чтобы поговорить с Дианой, а Женя стала открывать ящики комода, потом прикроватного столика, где и наткнулась на записную книжку. Взяла она ее, не подумав, машинально. И позже себя упрекала. Ну что может дать записная книжка? Не будет же там написано: такой-то такой-то припас в чемодане склянку с ядом, которым хочет меня отравить.

В записях Теосяна действительно ничего подобного не было. Там вообще не было ничегошеньки интересного. Набор обрывочных фраз, разобраться в которых Женя никак не могла. Вот что, например, это значит: «Предупредить а.» Или вот это: «Поговорить с т. о сыне». Или вот еще одно: «Пора что-то решать с наследничком». Непонятные обрывки предложений. Не записная книжка, а черте что. Даже не поймешь, что это за сокращения такие: то ли имена, то ли еще что. Ну что за люди! Никакой аккуратности в записях, никакой логики. Да если бы Женя так вела свои заметки, никогда в жизни ей не написать диссертацию.

– Женька, ты чего тут? – раздался за спиной голос Тамерлана, и Женя вздрогнула.

– Напугал до чертиков, – покачала она головой. – Я даже не слышала, как ты вошел.

– Чем это ты так увлеклась, что ничего вокруг не замечаешь?

– Вот, – она ткнула ручкой в записную книжку Теосяна. – Записи Тиграна. Правда, больше похоже на записки сумасшедшего.

Тамерлан сел на подлокотник Жениного кресла.

– И где ты это выудила?

Женя глаз на мужа не поднимала: знала, что увидит в них осуждение.

– Ну как «где»? – наконец робко вымолвила она. – У него в комоде. Мы же ходили его комнату осматривать, искать что-то важное. Вот я и искала.

– Искала, значит? И нашла, – улыбнулся Тамерлан.

– Ну да, – Женя все-таки взглянула на мужа и, вздернув упрямый подбородок – он у нее действительно был упрямым, – выпалила: – Да я и сама не знаю, как так получилось. Открывала ящики открывала. Смотрю – лежит. Ну я и взяла. Думаю, вдруг что интересное вычитаю. Оказалось – полная ерундистика. Поговорить с а, рассказать б, решить ц. Бред сивой кобылы.