– Мы нашли в номере Тиграна бутылку коньяка с небольшим осадком на дне, – объяснила Женя.

– Жень, – остановил ее Тамерлан. Он хоть и был уверен, что Саид не убивал Теосяна, но все равно не стоило пока ни о чем распространяться. – Саид, а кто Теосянам этот коньяк относил? Диана сказала, что Тигран потребовал бутылку в номер вечером, когда они только приехали.

– Так и есть. Я велел Маше, это одна из горничных, отнести им бутылку.

– А у них в минибаре коньяка не было?

– Нет. Коньяк в минибар мы не ставили.

– Ясно. Ну что ж, спасибо, что терпеливо ответил на вопросы, – губы Тамерлана изогнулись в легкой улыбке. – Мы с Женей перейдем в соседнюю гостиную. Позови нам Юлю, а потом предупреди персонал, чтобы каждый по очереди к нам зашел.

– А с постояльцами как? – спросил Саид, вставая.

– Пусть они спокойно позавтракают. А потом я поговорю с каждым из них.

Саид согласно кивнул и направился к выходу из столовой, однако остановился в дверях и обернулся.

– Слушай, нам надо что-то с телом делать. В доме жарко…

– Нужно его перенести куда-то, – согласился Тамерлан.

– На улицу?

– На улице буран, мы его где потом искать будем?

Женя передернула плечами, представив полузаметенный снегом окровавленный труп. Однажды она сама нашла такой…

– Можно отнести его в ту пещеру, где я кинжал нашел, – предложил Саид. – Там холодно, как в морозилке.

– Отлично.

Тамерлан бросил взгляд на Женю.

– Евгения Георгиевна, ты давай иди в гостиную, а я помогу Саиду и тут же вернусь.

Женя перешла в гостиную рядом со столовой, прихватив с собой чашку кофе. Она подошла к окну и вгляделась в серую муть: крупной стружкой сыпал снег. Порывы ветра закручивали снежную пелену, тащили ее то в одну сторону, то в другую. Ничего не разглядеть за такой завесой. И хоть небо посветлело – взошло солнце, – но конца бурану не было видно. А в доме труп. И убийца. Женя поежилась, поплотнее запахнув края шерстяной кофты.

За спиной раздалось покашливание, Женя вздрогнула. Она не слышала, что в гостиную кто-то вошел.

– Позволите? – спросил Сима. – Ваш следователь велел мне вам рассказать, что я ночью слышал и видел. Они там этого… перетаскивают в подвал, а я не гожусь им в помощь, – ворчал он, объясняя и как будто оправдываясь перед Женей, почему он здесь, а не там, с хозяином. – Там в подвале ступеньки крутые, а у меня суставы болят. Коленка вон скрипит, что рассхошийся чурбачок. Но ступеньки еще ладно, дык тама ход в эту пещеру, почитай, что на улицу, все во льду. Опасно, значится. Вот и не взяли меня.

– Да вы садитесь, – Женя махнула рукой на одно из кресел напротив небольшого, под старину, диванчика, на котором теперь разместилась сама. – Серафим… Как вас по отчеству?

– Серафим Василич я, – разулыбался мужчина. – Да какие тама отчества. Всю жизнь меня Симом кличут.

Сима был мужик кряжистый, широкоплечий. Седые волосы коротко стрижены, однако на висках торчали космами. Лохматыми были и седые брови. «Ему, наверное, лет семьдесят или даже больше», – подумала Женя.

– Серафим Василич, скажите, вы ночью что-нибудь слышали? Ведь ваша комната совсем рядом с библиотекой, где убили Тиграна Теосяна.