Полли сглотнула.

— И кто из Пенхэллоу это был?

Мама наморщила лоб, стараясь припомнить.

— Ох, они у меня все смешались. Тот, который был перед Лоуренсом. Энтони вроде. — Полли кивнула. Это имя называл Пятнышко. — Если тебе так интересно, можем найти его портрет в портретной галерее. Правда, уже довольно поздно…

— Нет, не поздно! — Полли вскочила с дивана. — Ты можешь взять чай с собой. Пожалуйста, мамочка…

— Ну хорошо, в конце концов, сейчас же каникулы, — улыбнулась мама. — Я помню его портрет, потому что он изображён на нём с весами как символ того, что он судья. Судьи, в символическом смысле, должны взвешивать слова подсудимого, чтобы узнать правду, — добавила она, видя, что Полли смотрит на неё с недоумением. — Они мысленно взвешивали доказательства, чтобы решить, виновен человек или нет. Имя сэра Энтони будет указано на табличке под портретом. Мне кажется, есть и картина, на которой изображено одно из роскошных торжеств, которые устраивались в Пенхэллоу.

— Ты не очень устала? — спросила Полли, вспомнив, как мама без сил вытянулась на диване.

— Ну, если ты мне поможешь. Ты же знаешь, как я люблю рассказывать тебе об истории Пенхэллоу. Это моя работа. К тому же у меня такое чувство, что ты сейчас знаешь о моей работе куда больше, чем когда я работала в музее в Лондоне.

Полли взяла маму за руку и потянула её, поднимая с диванных подушек. Вдвоем они спустились по винтовой лестнице вниз и пошли по длинной, узкой галерее. Это помещение было закрыто для посетителей, и Полли время от времени там читала. У окон были очень удобные, мягкие широкие сиденья. Полли не помнила, как выглядела картина, о которой говорила ее мама, но это и неудивительно — на стенах в галерее висели сотни картин.

Мама осматривалась, бормоча себе под нос:

— Ну и где же ты? Я же помнила, что с этой стороны. А, вот он, Полли, посмотри. На табличке написано, что это сэр Энтони.

У мужчины на портрете были длинные, темные, слегка волнистые волосы и тонкие усики. На нём был роскошный камзол, а в руке, как и говорила мама, он держал весы. В лице Энтони Пенхэллоу (Полли даже прикусила губу от этой мысли) сквозила жестокость. Этот человек явно без лишних раздумий отправлял преступников на виселицу. Что-то безжалостное было в том, как крепко он сжимал свои тонкие губы. Полли поежилась.

— А вот и вторая картина, о которой я говорила.

Мама нагнулась, чтобы лучше рассмотреть, — картинами были завешаны все стены, а это полотно висело в дальнем углу.

— Это, наверное, было поистине роскошное торжество.

— Ты знаешь, когда оно состоялось? — спросила Полли, опускаясь на колени перед картиной. Полотно было нарисовано тёмными красками, и Полли сначала даже не сумела рассмотреть, что же на нём изображено, но когда вгляделась, то поняла, что художник изобразил праздник в садах поместья. Торжество происходило вечером. Полли узнала Пенхэллоу — террасу, статуи Магнуса и Рекса, над головами которых горели подвесные светильники.

— В честь чего был праздник? День рождения? Или свадьба?

— Не знаю. — Мама покачала головой. — Думаешь, это он? — Она указала на фигуру мужчины с тёмными кудрявыми волосами, который на траве танцевал с женщиной в розовом шёлковом платье. Он смотрел с картины на посетителей, и на его лице застыло всё то же жестокое выражение.