Но даже сейчас Хартнелл не был готов признать правдивость этих слов.

Он смотрел на дело рук своих, обреченное погибнуть.

Не пытаться – неизмеримо хуже.

Мир взорвался, отнимая его жизнь и все мечты.

17 часов 53 минуты

Пейнтер с высоты наблюдал за последними секундами полета «Глоубмастера».

«Грузовик» проехал днищем по блестящим антеннам и врезался носом в вершину башни. Опрокидываясь в широкий котлован, самолет раздавил своим весом башню, навсегда потушив эту раскаленную добела свечу.

Ослепительный столб плазмы взметнулся к небу, словно хвост разъяренной кошки, – и пропал.

В следующую секунду самолет взорвался. На месте котлована вырос огненный шар, быстро сменившись столбом дыма, черной тенью недавнего сияния.

Пейнтер поднял автомат и выстрелил в шар метеозонда над головой. Он стрелял осторожно, одиночными, давая воздуху выйти помедленнее. В конце концов шар сдулся, и Кроу полетел к земле. Он приготовился к жесткой посадке, но приземлился вполне удачно.

Директор «Сигмы» встал и поднял взгляд на небо. Антенны не работали, некому было посылать энергию в небеса и подкармливать бушевавший там огонь. Часть электричества башня успела вытянуть к земле, и яростная воронка урагана в облаках постепенно теряла силу. Бледно-алое сияние почти угасло – огонь, бушевавший в ионосфере, без подпитки с земли потух.

Однако сделать предстояло очень многое. В частности, провести обеззараживание местности. Надеяться на силу электричества, разрушившую микробов в воздухе, было бы неразумно.

Пейнтер вздохнул, вновь сосредоточившись на земных проблемах, и зашагал к станции.

Странно, он думал, что в Арктике должно быть холоднее.

Кроу поднес ладонь ко лбу.

У меня жар.

18 часов 25 минут

– Как ты себя чувствуешь? – спросила Кэт.

Сидя на походной койке в палатке инуитов, Сафия держала в руках чашку теплого рыбного бульона, который сварили для нее Джон и Тагак.

– Лучше.

Они были вдвоем. Рори ушел в другую палатку, где Джон постарался устроить Антона поудобнее, но пуля, от которой бывший глава службы охраны закрыл Рори, а тот в свою очередь – Сафию, разворотила ему позвоночник, парализовав нижнюю часть тела. Пуля вышла из груди, повредив легкое, и теперь Антон кашлял кровью.

Он не выживет.

Рори, видимо, почувствовал это и остался с раненым.

– Расскажи, что случилось, – попросила Кэт. – По-моему, у тебя были довольно интересные видения.

– Кое-что помню, как в тумане. Какие-то обрывки. Обжигающий мне ноги раскаленный песок. Запах падали. – Сафия тряхнула головой. – Но в самом конце, перед тем как потерять сознание, я видела очень яркие картины. Причем как будто смотришь двумя парами глаз. Я видела бурю здесь, у нас, но видела и другую – над кроваво-красным Нилом. Жар пустыни казался таким же настоящим, как лед и снег здесь и сейчас.

Кэт взглянула на полог. Ветер, молнии и град, готовые пронестись по лагерю рыбаков, стихли. Все это произошло неожиданно в то самое мгновение, когда Сафия упала на снег, словно она была марионеткой и кто-то перерезал веревочки.

– Рори и, кстати говоря, его отец считали, что источником этих видений мог быть микроб, вызвавший заражение. Будто бы организм снова и снова проигрывает образы, которые когда-то запомнил. Так переносятся от поколения к поколению воспоминания, мысли, даже особенности характера. Вероятно, все это можно проследить до времен Древнего Египта.