– Предупреждал, – пискнула Соня, чувствуя, как подрагивают от напряжения его руки.

– Предупреждал, что за борт скину?

– Предупреждал, – кивнула девушка, судорожно хватаясь за его плечи.

– Теперь не обижайся, – прохрипел от натуги Леша, вскидывая сестру над головой.

– Ой, Лешенька, прости дурную бабу! – заверещала Соня, клещом вцепившись в него. – Ну не смогла удержаться. Ты же знаешь, если я язвить перестану, это уже не я буду. Лешенька, сколько раз повторять? Бабы – дуры не потому, что они дуры, а потому, что бабы.

Лететь с размаху в воду Соне категорически не хотелось. К тому же она отлично понимала, что перегнула палку, и теперь готова была сказать что угодно, лишь бы успокоить взбесившегося братца.

Алексей действительно любил сестру, но иногда готов был открутить ей головенку за бесконечные подколки. И в таких случаях спасти ее могло только быстрое, полное и безоговорочное признание вины. Как все очень сильные люди, Леша быстро вспыхивал, но так же быстро отходил.

– Сонька, в последний раз, – угрюмо буркнул Леша, продолжая держать ее над головой.

– Лешенька, честное пионерское, два часа молчать буду как рыба об асфальт, – клятвенно пообещала Соня. – Больше не смогу, взбешусь и покусаю. Будешь потом себе уколы от бешенства делать.

– От твоего яда противоядия не существует, – проворчал Леша, легко опуская сестру на палубу.

– Леший, ну прости, – заканючила Соня, прижимаясь к плечу брата. – Сам же все время говоришь, что я язва, так чего обижаешься?

– Всему есть предел, подруга, – вздохнул Леша, заметно успокоившись. – Я за тебя любого порву, но когда-нибудь сам удавлю. Берега́ теряешь.

– Леший, прости. Правда не хотела обидеть, – вздохнула Соня. – Мир?

– Черт с тобой, Баба-яга. Мир, – сдался Алексей, обнимая сестру за плечи.

– Я тебя люблю, братишка, – промурлыкала Соня, чмокнув его в щеку. – Но ты все равно бугай дурной.

– Сама дура, – усмехнулся Леша, растрепав ей волосы.

– Ну, вы закончили отношения выяснять? – спросил, подходя к ним, Миша.

– Порядок, кэп. Небольшая профилактическая работа – и два часа спокойной жизни, без подколок, ерничанья и ехидства, нам обеспечены, – бодро отрапортовал Леша.

– Всего два? – иронично усмехнулся Миша, покосившись на виновницу этого безобразия.

– Более долгий срок непредсказуем своими последствиями. Чего доброго, еще и вправду взбесится.

– Ну, тебе виднее. Ладно, пошли добычу потрошить.

Все молодые участники экспедиции собрались на носу яхты. Профессор Блан, погрузившись в свои изыскания, даже не заметил, когда на палубе появилось что-то новенькое. Собравшиеся внимательно осмотрели бочонок со всех сторон и молча, переглянувшись, выпрямились.

– Что делать будем? – нарушил затянувшееся молчание Леша.

– Вскрывать, – рубанул ладонью воздух Миша.

– Только аккуратно, – быстро добавил Джеронимо. – По весу на сокровища не очень похоже. Бочонок с золотом должен весить больше.

– Можно подумать, что ты их взвешивал, – скептически усмехнулся Леша.

– Не взвешивал, но приблизительный вес золота знаю, – невозмутимо ответил португалец. – Кстати, имей в виду, что вскрывать эту штуку нужно очень осторожно. Там может оказаться что угодно, в том числе и солонина.