Преодолев еще три километра пешком, путешественники свернули к узкой, заполненной песком расселине, которая ровным склоном перетекала в пустыню.

— Очень надежный, — сказал Сайд и похлопал по краям расселины с обеих сторон. — Не закроется.

— Рад это слышать, — ответил Флин.

У подножия расселина открывалась небольшим фьордом в восточной стене плато. Там, под каменным выступом, похожим на козырек, стоял знакомый обшарпанный «лендкрузер». Сайд угостил спутников хлебом и сыром, и за скромной трапезой спутники помянули Захира.

— Он умер хороший смерть, — тихо сказал Сайд. — Как бедуин. Захир быть счастлив.

Сайд достал из машины аптечку и обработал Флину многочисленные порезы и ссадины. «Терпи, не будь женщина», — неодобрительно бормотал он, глядя, как англичанин вздрагивает и морщится. Затем они втроем забрались в «тойоту» и выехали в пустыню, чтобы, обогнув скалы, вернуться к черному утесу и воронке в песке.

Однако ни того ни другого больше не существовало. Дельталет они нашли запросто — он выделялся на фоне песков, словно пятно розовой краски на чистом листе, а вот черный каменный серп рухнул и рассыпался грудой стеклянистых обломков. Там же, где находились Уста Осириса, тоже ничего не осталось — только совершенно ровный песок. Исчезла даже прямоугольная впадина в скале: этот участок сорвался вниз, превратившись в неприглядную груду камней у подножия плато. Единственным, что осталось и как-то указывало на случившиеся здесь необыкновенные события, был тонкий треугольник металла, торчащий из песка подобно черному плавнику: кончик лопасти вертолетного винта. Неподалеку валялись темные очки с треснувшим стеклом.

— Как будто нам все это приснилось, — прошептала Фрея.

— Если бы, — буркнул Флин, трогая разбитую губу.

— Не будь женщина, — произнес еще раз Сайд, усаживаясь за руль «лендкрузера».

Флин направился к дельталету, проверил аппарат и двигатель — все работало отлично. Он вылез из кабины и, не глуша мотор, подошел к «тойоте». Фрея стояла рядом с открытым окном водителя.

— Ты уверен, что доберешься один, Сайд? — спросила она. — До Дахлы путь неблизкий.

— Я — бедуин. Это — пустыня. Конечно, доберусь. Глупая вопрос, — ответил он и едва заметно улыбнулся — одними краями губ.

Фрея тронула его за плечо.

— Спасибо, — сказала она. — Это так мелко звучит после всего, что вы с братом для нас сделали… и все-таки спасибо. Спасибо вам.

Чуть кивнув, Сайд повернул ключ в замке зажигания и завел мотор.

— Когда приехать в Дахла, заходить мне в дом, — произнес он, подняв на нее глаза. — Выпить чай. Хорошо?

— Я с удовольствием зайду к тебе на чай, — искренне ответила Фрея. — Это будет честь для меня.

Сайд еще раз кивнул, махнул на прощание рукой и покатил прочь. Флин и Фрея услышали его гудок, посмотрели ему вслед, пока машина не превратилась в белое пятнышко, скачущее, как поплавок, среди дюн, и отправились к дельталету. Флин нагнулся и подобрал осколок того, что когда-то было изогнутой черной скалой.

— Это тебе сувенир, — сказал он, вручая камень Фрее. — На память о первой поездке в Египет.