Уворачиваясь и отскакивая от обломков, которые, казалось, падали отовсюду, Флин мчался вперед через нескончаемую анфиладу залов и двориков. Волна каменного обвала как будто наступала ему на пятки. Броди уже начал гадать, доберется ли до конца, как вдруг перед ним открылся очередной внутренний дворик — гигантский каменный мешок, ограниченный со всех сторон стенами из массивных блоков. Флин понял, что попал в ловушку, и закричал от отчаяния. Он бросился к стене, ударил в нее ладонями, осознав, что это конец, что вернуться тем же путем уже невозможно, — в оазисе царил сущий хаос.

— Вот зараза! — взревел он, молотя по стене снова и снова. — Чертова су…

В ту же секунду земля под ним особенно резко вздыбилась, и стена попросту исчезла, обрушилась в овраг позади храмовой платформы, словно постройка из детских кубиков. В вихрях пыли вдоль верхней кромки оазиса скользили, словно двери купе, боковые стены ущелья. Над скалой повис огненно-красный шар солнца.

Флин бездумно двинулся вперед, перебрался через обломки стены и стал спускаться со склона между деревьями. Через полкилометра он заметил у подножия скал две человеческие фигуры: неизвестные присели на корточки и как будто разглядывали что-то на земле.

— Вы что делаете? — заорал на них Флин. — Лезьте вверх! Бегите отсюда!

Его крик потонул в грохоте разрушения. Броди побежал вниз, петляя между упавших каменных блоков гибнущего оазиса.

Из Бен-бена вырвался новый столб света.

Как только Флин исчез за поворотом лестницы, ведущей к храму, Захир повел Фрею и брата вокруг подножия платформы и дальше, через рощу, к верхней границе долины — отвесному двухсотметровому уступу, который соединял края ущелья как основание острого клина. Когда Фрея утром впервые попала в долину — с тех пор будто целая вечность прошла! — ребро уступа было длиной почти в полкилометра, а теперь сократилось наполовину и продолжало сокращаться.

— Как думаешь, сколько нам осталось? — крикнула она Захиру.

Бедуин поднял ладонь с растопыренными пальцами, после чего четыре раза сжал и разжал кулак.

— Как же мы выберемся?! — воскликнула Фрея в отчаянии. — За двадцать минут нам нипочем туда не залезть! У меня при всей подготовке на это уйдет два с лишним часа!

Захир не ответил и бросился к скале. Роща постепенно редела и потом совсем кончилась. Слева и справа виднелись боковые стены ущелья, которые, как ледоколы, безжалостно пробивали себе путь сквозь оазис, вздымая волнообразные тучи пыли. Впереди исполинским козырьком возвышался уступ скалы, который укрывал дно долины ковром тени, — пугающе-черный, отвесный, почти гладкий. Единственной его примечательной чертой, помимо редких трещин и карнизов, был зигзагообразный шов, который рассекал скалу посередине, словно строчка-зигзаг на шелковом полотне. Поначалу Фрея решила, что это какая-то жила, включение другой породы в глыбе песчаника, либо острый гребень-арет, выпирающий на плоской поверхности уступа. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что «шов» не был скальным образованием. Вдоль поверхности камня тянулась гигантская лестница — точнее, серия лестниц: деревянных, шатких на вид, скрепленных веревками. Лестницы походили на вереницу гигантских сороконожек, которые взбирались по отвесному склону от карниза к карнизу, от трещины к трещине, используя всевозможные естественные опоры, чтобы подняться наверх и соединить небо с землей.