Да и вообще, тот факт, что за все пребывание европейской знаменитости в Петербурге Екатерина II, всегда такая внимательная к гостям с Запада, не уделила Калиостро ни минуты для аудиенции, был приговором. Но и на этом задетая за живое императрица не успокоилась. Из 30 написанных ею пьес две — «Обманщик» и «Обольщенный» — были посвящены Калиостро. В них он, разумеется, выставлялся отъявленным жуликом и бездельником. Обе эти пьесы были поставлены в Эрмитажном театре.
Таким образом, Екатерина II внесла свой посильный вклад в довольно длинный список произведений искусств, связанных с именем Калиостро.
В 1791—1792 годах Гете написал комедию «Великий Копта» и поставил ее в своем театре. Публика, увидевшая в этом сатиру на самую себя, встретила пьесу холодно. Сам Гете ни на минуту не сомневался, что Калиостро — ловкий шарлатан и мошенник. Это, правда, не снижало интереса к нему. Оказавшись в Италии, Гете специально посетил Палермо, чтобы повидаться с родственниками Джузеппе Бальзамо и порасспросить о нем. Увы! — там никто ничего не помнил. Не отказывая Калиостро в увлекающей артистичности натуры, свои главные стрелы Гете направлял не на него. «Больно видеть, — писал он, — как жадно хватаются люди за чудеса только для того, чтобы иметь возможность упорствовать в своем неразумении и глупости и обороняться против человеческого разума и рассудка».
Пришло время, когда Калиостро, устав от беспрестанных странствий, решил осесть во Франции. С 1780 года он подолгу жил в Лионе — негласной столице «тайных наук». Сюда к нему за советом приезжали из столицы настоящей весьма влиятельные люди. Ища совета, заинтригованные «философским камнем» и желая запастись «эликсиром бессмертия», они всячески старались быть полезными человеку, умевшему подать им великие надежды — кто не знает, как лечит слово? А слов Калиостро не жалел, и роль «благодетеля-бессребреника» по-прежнему игралась им с отменным энтузиазмом.
«Повсюду на своем пути оставляя частицу самого себя, растрачивая себя, убывая с каждым шагом; так буду я идти, покуда не приду к концу своего поприща, в час, когда роза расцветет на кресте…» От этих заклинаний экзальтированные дамы падали в обморок, а паломники, приезжающие из Парижа, рвались под благословение всемогущей руки. И когда кудесник сам перебрался в Париж, эта столица просвещения посчитала себя богоизбранным местом. Мраморные бюсты «друга человечества», гравюры, веера и кольца, на которых красовался его профиль, раскупались вовсю. Сам же Калиостро обосновался в особняке на улице Сен-Клод, где в верхнем этаже была устроена лаборатория, а внизу, в зале, украшенном оккультной атрибутикой, проходили тайные собрания. Среди приглашаемых завсегдатаем стал кардинал Роган, кто-то из братьев короля и прочая избранная публика в количестве 13 человек. Париж возбужденно обсуждал просочившуюся информацию, что гости «беседовали» с такими знаменитыми покойниками, как Вольтер и Монтескье. И вдруг декорации резко поменялись. На свет Божий выплыли уже не туманные слухи, а совершенно реальная история с так называемым «ожерельем королевы».