Перелесов долго, не веря (непроницаемым) глазам, смотрел на рубашку Максима — серо-белую в чёрных, похожих на жуков, овалах. Он помнил эту рубашку, она даже иногда ему снилась в короткометражных документальных и полнометражных художественных снах. Когда они испытывали на набережной Москвы-реки передатчик (или генератор?) для насекомых, жуки облепили рубашку Авдотьева, и она зашевелилась на нём, как живая кольчуга. Перелесову вдруг показалось, что и сейчас на рубашке происходит потаённое движение.

— Да-да, отцовская рубашечка, — подтвердил Максим, — от него осталась кое-какая одежда.

Взгляд Перелесова невольно скользнул вниз.

— Ботинки мои, — сказал Максим, — у меня нога больше на один размер.

— Как ты меня нашёл? — поинтересовался Перелесов, пытаясь «по одёжке» определить социальный статус Максима. Хотя рубашка в чёрных овалах (жуках?) честно рапортовала об отсутствии такового.

— Мода обречена на повторение, — охотно поддержал тему Максим. — Человек ведь физически не меняется. Но это касается только качественных, дорогих вещей. Дешёвка сходит быстро.

— Эта рубашка… дорогая? — усомнился Перелесов.

— Да уж не дешёвая, если в ней ходил отец, я — уже два года, а она вон какая крепкая! — подёргал рубашку за ворот Максим. — Зачем тратиться на новое, если то, что есть, неплохо служит? В бумагах отца я нашёл схему автомобиля, на котором без хлопот можно ездить сто лет. Хоть на бензине, хоть на водороде, хоть на пропане. С ним ничего не случится. Зачем гнать бензин, лить металл, делать лишнюю работу на конвейерах? Формулы вечного материала и вечной энергии давно известны.

— А куда девать автомобильную индустрию? — Перелесов подумал, что ранняя смерть Авдотьева могла оказаться не такой уж и случайной. Странно только, что схему вечного автомобиля не оприходовали. Хотя, Максим был прав, она не являлась тайной.

В Швеции, где был с государственным визитом Сам, главный акционер концерна «Вольво» подарил ему невзрачную на вид машинку с секретной гарантией… на семьдесят лет. Встреча считалась неофициальной. Из всей делегации президента сопровождали три человека: охранник, морской офицер с выездной моделью чёрного чемоданчика и (для подстраховки, если хозяин «Вольво» перейдёт с немецкого на английский), Перелесов. Сам не любил говорить на английском. Охранник с офицером держались на расстоянии. Перелесов стоял рядом.

«Хоть сейчас на поток, — сказал хозяин „Вольво“, — но… — развёл руками, — нас не поймут и накажут».

«Для души, — ласково потрепал машинку по крыше, как ребёнка по макушке, Сам, — для езды — вон те», — кивнул на соскальзывающие со сборочных линий представительские лимузины и навороченные внедорожники.