А сейчас он покажет им… ну что-нибудь… очень эпическое!

* * *

— В атаку!!!

Котт сиганул в воздух, за ним большая часть отделения. Я успел ухватить за руку Клоуна, а для Овцы не существовало на этом свете большего авторитета, чем я, поэтому она терпеливо стояла рядом, положив меч на плечо и безмятежно улыбалась.

Клоун недоуменно посмотрел на меня, вопросительно подняв правую бровь. Если бы у него росли брови.

Зеленые точки нашего доблестного отделения рывками понеслись по карте, приближаясь к зловещей россыпи красных точек. Наши тяжи только начали выдвигаться, до передовой врага они дойдут не скоро, так что сейчас враги, очевидно, сидя в укреплениях, неторопливо выцеливают приближающуюся стайку «блох». Жить им осталось не долго. Долбанный Кадет…

Если не знаешь, что делать, не делай ничего. Отличная поговорка, я считаю, но немного не ко времени. Красная «зона смерти» продолжает свой неумолимый отсчет, красный от злости Сержант пытается снять с пояса свой огромный нож и покарать нас по законам военного времени, как трусов и дезертиров. Значит, сначала, нужно избежать неминуемой смерти от своих. Как там у классиков?

— Поехали!!!

Наша тройка вылетела из красной зоны, подальше от сержанта, и я посмотрел на тактическую обстановку на карте. В эфире раздавались вопли Сержанта и команды Кадетов, среди которых наш Котт все равно выделялся своим тембром. Из нашего отделения, кроме нас, остался сам Котт, видимо благодаря своему повышенному бронированию и две мигающие зеленые точки — пока не добитые наши сослуживцы. Наши «Ударники» вошли в зону действия «псов» противника. И те незамедлительно начали их «кусать». В воздухе завыло и засвистело, среди наступающих штурмовиков начал рваться крупный калибр. Мы отпрыгнули в сторону от основной зоны поражения. Вступили в бой стрелки противника. Голубые точки «тяжей» начали мигать, фиксируя множественные попадания. Надеюсь им сейчас не до нас.

Стараясь не сильно отрываться от земли, мы, забирая влево, понеслись к противнику. Последний прыжок мы сделали уже через передовую линию, что позволило нам оценить обстановку. Два отделения стрелков в полном составе азартно отстреливали медленно надвигающихся тяжей, отделение поддержки возилось с минометами и ракетницами, посылая смертоносные подарки туда же.

Мимо меня, буквально над ухом, пролетела мина. Я приземлился перед минометным расчетом из двух человек. Один из них поправлял прицел, второй собирался опустить следующую болванку в ствол. Не торопись-ка… Мина, вместе с рукой упала на землю. Ух ты! А меч хорош! Обратным движением я смахнул голову наводчику, благо, стоя на коленке, он удобно подставил мне ее под удар. Сбоку неистовал Клоун. Я воткнул меч в землю и кинул одну за другой две, заранее подготовленные, гранаты в остатки группы поддержки. И, на секунду, замер, любуясь.

Дикий хохот доносился из открытого шлема. Под ногами у него валялся, выплевывая выбитые зубы, один из противников — ему в лицо прилетело щитом. Второй, рассеченный вдоль, валялся рядом, а Клоун уже нацелился на Кадета-командира, который от ужаса решил шарахнуть по безумцу из ракетницы. В упор. Клоун припал на колено, уворачиваясь. Попутно добил оглушенного. Ракета прошла у него над головой и разорвалась среди спешащих стрелков прикрытия, которые внезапно вспомнили, что их основной задачей было прикрытие товарищей, а не стрельба по вялодвижущимся мишеням. Но прикрыло, в итоге их. Точнее, накрыло. Двоих сразу насмерть, третьего отшвырнуло к стене, где он сполз на землю и, с широко открытыми глазами, пытался сделать вздох.