– И вы полагаете, что моя сестра, моя единокровная сестра, возможно, ваша родственница? – спросил он Гвенду вежливо, но слегка враждебно.

– Она – моя мачеха, – сказала Гвенда. – Вторая жена моего отца. Я, конечно, не помню ее как следует. Была тогда слишком маленькой. Моя девичья фамилия – Холидей.

Он посмотрел на нее, и вдруг улыбка озарила его лицо. Теперь это был совсем другой человек, от отчужденности не осталось и следа.

– Бог мой! Только не говорите мне, что вы и есть Гвенни!

Гвенда широко улыбнулась. Давно забытое уменьшительное имя звучало в ее ушах как благостная музыка.

– Да, я – Гвенни.

– Да благословит бог мою душу! Выросла и вышла замуж. Как летит время! Это было… пятнадцать лет… нет, конечно, гораздо больше лет назад. Вы, естественно, не помните меня?

Гвенда отрицательно покачала головой.

– Я даже своего отца не помню. Я хочу сказать, что прошлое видится мне словно в тумане.

– Конечно… Первая жена Холидея была из Новой Зеландии… Помнится, он рассказывал мне об этом. Прекрасная страна, как я понял.

– Это самая чудная страна во всем мире, но мне и Англия тоже очень нравится.

– Вы приехали на время или хотите поселиться здесь? – Он позвонил в колокольчик. – Мы должны выпить чаю.

Когда вошла высокая женщина, он попросил:

– Чаю, пожалуйста… и тостов с маслом… или… или кекса, или еще чего-нибудь.

Респектабельная экономка выглядела отнюдь не дружелюбной, но тем не менее ответила:

– Слушаюсь, сэр. – И вышла.

– Обычно я не пью чая, – заметил доктор Кеннеди, словно желая загладить неловкость, – но ради такого приятного случая…

– Спасибо, вы очень любезны, – поблагодарила Гвенда и продолжала: – Мы купили здесь дом. – И после короткой паузы добавила: – «Хиллсайд».

– О да. В Дилмуте. Вы указали на конверте свой адрес.

– Какое удивительное совпадение, правда?! – воскликнула Гвенда, обращаясь к Джайлсу.

– И правда! – согласился Джайлс. – Просто ошеломляющее совпадение.

– Понимаете, он как раз продавался, – сказала Гвенда и добавила: – Это тот самый дом, в котором мы жили много лет назад.

Доктор Кеннеди нахмурился.

– «Хиллсайд»? Ну, конечно, я слышал, что они назвали его по-другому. Прежде он назывался в честь какого-то святого. Думаю, это тот самый дом, на Лихемптон-роуд, ведущей к центру города, по правой стороне?

– Да.

– Это он и есть. Забавно, как выветриваются из памяти названия. Подождите минутку. «Сан-Кэтрин» – вот как он назывался прежде.

– И я там жила, верно? – уточнила Гвенда.

– Да, конечно, вы там жили. – Он удивленно на нее посмотрел. – А почему вы решили снова там поселиться? Уж наверняка не из ностальгических побуждений.

– Нет. Но почему-то, едва ступив на его порог, я почувствовала себя как дома.

– Почувствовала себя как дома, – повторил доктор. Сказано это было невыразительным, безразличным тоном, но Джайлсу было бы интересно узнать, о чем доктор думал при этом.

– Видите ли, – продолжала Гвенда, – я так надеялась, что вы о многом расскажете мне… о моем отце, и Элен, и… – добавила она, запинаясь, – обо всем…

Он задумчиво посмотрел на нее.

– Полагаю, вашим родственникам в Новой Зеландии мало что было известно о том, что происходит здесь, в Англии. Да и мне известно не так уж много. Элен, моя сестра, возвращалась из Индии на одном пароходе с вашим отцом. Он был вдовец с маленькой дочерью. Элен пожалела его или влюбилась в него. А он был одинок или тоже влюбился в нее. Трудно сказать, как все это произошло. Они поженились в Лондоне, по прибытии, и приехали в Дилмут, ко мне. Тогда у меня там была практика. Келвин Холидей казался хорошим парнем, хотя был довольно раздражительным и порой впадал в депрессию… но тем не менее они казались счастливой парой… тогда. – Он немного помолчал, прежде чем сказать: – И все-таки менее чем через год она сбежала куда-то с другим. Вы, может быть, знаете об этом?