Я наклонился на стену и положил Ёжку себе на грудь. Мы переплели наши пальцы и продолжили разговаривать, следя взглядом за бегающими по потолку отсветами огней.

Невероятно, как рядом с шумной толпой и в эпицентре грохочущей музыки этот верхний ряд сидений мог стать для нас островком тишины и уединения! Но это было так.

— Знаешь, — сказал я, притянув ее руку и поцеловав каждый пальчик. — Мне нужно кое-что тебе сказать.

Настя села, выпрямилась, посмотрела на меня внимательно.

— Что? — Ее улыбка была такой чистой, искренней, доверчивой, что это добавило мне сил.

Давно нужно было сказать. Пусть даже это может все разрушить, но начинать что-то серьезное всегда нужно с правды.

— Я давно хотел рассказать тебе кое-о-чем… — Прочистил горло.

А быть честным не так-то легко… Ей не понравится то, что она услышит. Но я должен. Должен.

— Говори уже. — Приготовилась она.

Положила руку мне на плечо.

— Это что еще такое, Гай?! — Ворвался в наше пространство кто-то посторонний.

Настя вздрогнула, оборачиваясь. Луч света выхватил из темноты поднявшуюся к нам Свету Зайцеву.

— Объяснишь мне, нет?! — Воскликнула она, взмахнув руками.

— Черт… — Я потянулся к Насте, но девушка уже встала и попятилась назад, с ужасом глядя на приближающуюся к ней Зайцеву.

— Вчера, значит, со мной зависал, а сегодня меня на эту мочалку променял, да? — Завопила она.

— Света! — Позвал я Зайцеву. Вскочил, ухватил за руку, развернул к себе. — Ты что творишь?

— Вот ты как заговорил, да? А вчера в любви клялся! — Разъяренно выкрикнула она. — Руки от меня свои убери! Я все видела! Видела, как вы обжимались здесь.

Света попыталась вырваться, чтобы броситься на Настю, но я ее удержал и крепко встряхнул за плечи.

— Свет, ты чего?!

И краем глаза заметил, что Настя сорвалась с места и побежала прочь.

— Да вашу мать… — Отпустил Зайцеву и крикнул: — Настя! Стой! Насть!

Но мои слова потонули в общем шуме и музыке. А Ёжка, подхватив руками подол платья, все стремительнее удалялась вниз по лестнице. Серебристое облачко со светлыми кудряшками мелькнуло у основания трибуны, а затем стрелой нырнуло в толпу танцующих.

Я повернулся к Свете и заорал:

— Это что сейчас было?! Ты ополоумела, что ли, совсем? — Схватился за голову и понял, что от страха теряю над собой контроль. — Мы с тобой так не договаривались. Ты зачем это сделала, Свет?

Девушка побледнела и поднесла ладонь ко рту.

— Но я… я… — Она несколько раз отрицательно мотнула головой. — Но ведь Лидка сказала… и я…

Я со всей дури пнул ногой по сидению и отчаянно выругался.

Роман

— Ром, а что происходит? — Света присела на край сиденья и прикусила собственный кулак. — Я понимаю, что сделала что-то не то, но ведь Лида сказала, чтобы я нашла тебя. Что ты якобы передал мне, что все идет по старому плану…

Я все еще метался, понимая, что нужно бежать за Настей, но слова Зайцевой меня остановили.

— Что сказала тебе Лида? — Я сел рядом, чтобы слышать ее ответ.

Светка пожала плечами, вспоминая.

— Она… она… — Девушка нахмурилась. — Мы с ней столкнулись в коридоре. Вот, только что. Она меня остановила и спросила, договаривалась ли я с Гаем. Ну, то есть с тобой. — Зайцева провела ладонями по лицу. — Я сначала не хотела говорить, но Лида сказала, что все знает. Тогда я созналась: да, обещала подыграть, когда Кузина нас застанет. А дальше-то инструкций не было.