Мы молчали, глядя друг на друга. Я понимал, что Джагерд напуган и в то же время полон решимости. И он действительно говорил мне правду, язык тэни вообще хреново годится для лжи.

– Ты прав, Джагерд, – признал я. – И мне симпатично твое желание восстановить справедливость. Но беда в том, что Инсеки не позволят вам узнать важные сущности. И Прежние бы не позволили. Ты прав: им запрещено уничтожать целые планеты. Но они сумеют доставить вам много, очень много неприятностей. Вам станет не до новых сущностей. Вы будете заняты тем, чтобы выжить.

Лицо Джагерда даже не дрогнуло.

– И что с того? Любой риск в пути лучше, чем топтание на одном месте.

Удивительно, а ведь у этого народа торгашей стальные яйца!

Хотя чему я удивляюсь?

Это в наши дни торговец занят тем, что покупает дешевле, а продает дороже. А всю человеческую историю торговцы отправлялись в самые дикие места, торговали с дикарями, страдали неведомыми болезнями, плавали на утлых суденышках и пересекали пустыни. Они были и дипломатами, и разведчиками, и солдатами, и переводчиками, и картографами, и натуралистами. Да иной солдат за всю жизнь не испытывал столько опасностей, сколько выпадало торговцу, отправившемуся на другой континент за перцем и корицей!

– Твоя внешность, когда ты еще был собой… – спросил вдруг Джагерд. – Это исходная форма вашего народа?

– Вроде того. Мы довольно похожи.

– Значит, ты молод? – Джагерд прищурился. – Молод, но уже прошел долгий путь и принимал нелегкие решения… Ты знаешь, чего требует настоящий риск?

Я молчал.

– Крови, – сказал Джагерд. – Все и всегда приводит к крови.

– Можешь мне не верить, – буркнул я. – Но я понимаю тебя, Джагерд. И желаю тебе и твоему народу лишь самого хорошего.

– Я поверю тебе, – ответил биохимик. – Я не желаю ничего хорошего ни тебе, ни твоему народу. Но вынужден сотрудничать.

Я хотел понимающе кивнуть, но вместо этого прицокнул языком.

– Оставайся во здравии и порядке, – сказал я и вышел из комнаты.

– Прощай, – произнес Джагерд вслед. – Этот разговор – не лучшая сделка с моей стороны. Но даже плохая сделка лучше никакой.

Мар ждала меня за обеденным столом. Все уже убрали, остался только кофейник и вазочка с печеньем. Ни стражи, ни жницы здесь не было. На одном из стульев лежал мой многострадальный плащ, обшитый по рукавам и подолу ярко-оранжевой узорчатой тесьмой.

Это у них такая мода? Ужас…

– Не лучший разговор, – заметила Мар. – Но даже плохой разговор лучше, чем никакой.

Я даже и не сомневался, что она внимательно слушала, а скорее всего, и наблюдала за моим общением с биохимиком.

– Он говорил довольно откровенно, – сказал я.

– Как и ты.

– Иначе не завоевать доверие, – я поднял руки, в очередной раз вздрогнул, увидев четыре пальца. Казалось бы, зачем человеку мизинцы? А вот исчезли – и не по себе. Наверное, добавочный шестой палец я пережил бы легче. – Про замедление развития – это правда?

– Ты же только что с Земли, – фыркнула Мар.

– Думал, мы временно тормозим…

– Это сделано не нарочно, – убежденно сказала Мар. – Полагаю, что не нарочно. Но это побочный эффект отбора смыслов, который устраивает и Прежних, и Инсеков. Конкуренты растут медленнее… Что скажешь о своем прототипе?