– Максим, Дарина… – Милана заколебалась. – Когда Высший был во мне…

– Когда ты была такой, какой станешь через тысячи или миллионы лет, – мягко поправила Дарина, и я обнял ее. Сказал:

– Все имеет свое начало. Даже Высшие. Появляется смысл, появляется тот, кто способен его воспринять и понести дальше. В будущее. Может быть, в вечность. Пройти эту дурацкую сингулярность не отбирая, а отдавая. Стать из человека кем-то большим.

– Но она же пока человек? – поинтересовалась у меня Наська. И сама же ответила: – Человек, человек, я вижу!

– Но ты станешь Высшим, – продолжил я. – И сможешь вернуться назад во времени, чтобы помочь себе и всем нам. Интересно, конечно, чем ты будешь занята в обычной жизни… если слово «жизнь» тут подходит.

– Об этом думать страшно… – пробормотала Милана. – Когда я… или мы… я была не одна. Он ведь тоже не единичная личность. В нем даже не тысячи, миллионы… в общем… вы сами узнаете.

– Я понял, – сказал я. – Мы с Дариной тоже в нем были. Так?

Милана кивнула.

– Странно, но… я привыкну к этой мысли, – ответил я. – Мне бы не хотелось с вами всеми расставаться. Только больше ничего не говори, пусть будет сюрприз.

Через зал на меня посмотрел официант. Я сделал какой-то неопределенный жест, он нахмурился, потом просиял и изобразил руками бутыль шампанского, из которого вылетает пробка. Я подумал и кивнул.

В конце концов, сегодня праздник.

– А я? – возмущенно воскликнула Наська. – Я там была? В Высшем? А?

– Куда ты денешься, – Милана улыбнулась.

– Ну смотри, – пригрозила Наська. – Ты сама сказала!

Лихачев со старичками закончил разговор и теперь курил вместе с Василием. Увидел меня, показал жестом, что они сейчас подойдут.

– Сдвигайтесь, будет тесно, – сказал я девчонкам. – Тесно, шумно и весело.

Снял с диванчика плащ, строго посмотрел на него. Сказал:

– Все, кино кончилось. Удачи вам. Найдите свой смысл.

Может быть, мне показалось, а может быть, плащ действительно вздрогнул и стал чуть легче. Я повесил его Наське на спинку стула. А потом помахал официанту и показал два пальца.

Пусть сам решит, что это значит – «victory» или «две бутылки шампанского».

В общем-то оба варианта годятся.

Вначале они мне приснились.

Парень, зашедший в странный магазин: голые стены неровной формы, прилавок, за которым стоял продавец – закутанная в хламиды внушительная и таинственная фигура. А напротив продавца – юная девушка с сиреневыми глазами и нахальная мелкая девчонка в хулиганской футболке – с четырьмя геометрическими фигурами.

Говорят, только русские могут сразу прочитать зашифрованный здесь текст.

Я знал, что девушку зовут Дарина, а девочку Наська. А парня – Максим.

Вот и вся информация…

Поутру я сел за компьютер, открыл файл с недописанной книжкой последних «Дозоров». Посидел, глядя на Антона Городецкого. Потом мысленно извинился перед ним, перед читателями…

И открыл новый файл.

Я не знал, о чем эта книга, но я уже знал героев.

…У меня были две мысли, которые я хотел опробовать в тексте.

Первая – показать, что после любого апокалипсиса, и даже всех сразу (изначально первый роман назывался «Апокалипсис-лайт») мир не рухнет в одночасье, в нем сохранится некий порядок и люди ухитрятся к нему приспособиться. Собственно говоря, в третьей книге это сказано прямым текстом.