Одной, потому что Эрик… эх, Эрик… нет, конечно, они наверняка будут видеться… но…

Но. Одно слово – но.

Сиденье трона было ужасно жёстким и неудобным.

Нотти вздохнула. Скоро, совсем скоро к небольшой станции на берегу начнут прибывать поезда с депутациями. От Стихийных кланов, от Тотемных, от ремесленных гильдий, от гномов, от эльфов, от наместников и управителей, от… от… от…

А она тут одна. Одна-одинёшенька, всеми брошенная и никому не нужная…

Замок внезапно вздрогнул. Широкие двери в дальнем конце зала распахнулись настежь. Там стояли двое – и у Нотти глаза полезли на лоб.

Потому что через порог гордо шагнула женщина в струящемся чёрно-серебристом платье, с вольно распущенной по плечам волной волос цвета воронова крыла. Рядом с ней, отставая на шаг и почтительно склоняя голову, шёл человек в неприметной серой одежде, с коротким мечом у пояса; его левую глазницу рассекал старый, жуткого вида шрам.

Нотти растерянно приподнялась. Эту гостью она знала. Знала давным-давно, с самого первого своего похода в Изнанку…

– Ну, здравствуй, внученька, – улыбнулась баба Вера. – Точнее, «пра-», но давай уж по-простому. Прости, что свалилась тебе аки снег на голову, без должных политесов. Следила я за вами, признаюсь, следила всё это время. Вот Мортен, – она кивнула на своего спутника, – Мортен из клана Волка, он следил, спасибо ему. Последний, кто сохранил верность моему мужу.

– Госпожа Верааринга очень добра ко мне, – сипло проговорил Волк, и стало видно, насколько он уже стар.

– Это ты ко мне очень добр, друг мой, – ласково сказала госпожа Верааринга, она же баба Вера. – Неужто ж я внученьку свою, кровь и плоть, одну тут брошу, советом не помогу?

– Б-ба… Г-госпожа… – Нотти растерянно приподнялась.

– Оставь, милая, – отмахнулась баба Вера. Она казалась куда моложе с каждым шагом, приметы возраста таяли и терялись. – Ты, внучка, Дракон. Крылатая Владычица, не шутка. Так что давай-ка без «госпож». Это я тебя так на людях величать стану. Потому что все знать должны – я не на трон сюда явилась, а помощь подать. Подсказать чего. Напомнить. Да хоть и блины испечь! Помнишь же блины мои, Ноттюшка? Ты их всегда любила!

– Блины… – Нотти непроизвольно облизнулась.

– Да, – сказала баба Вера. – И коль ты у нас, сударушка моя, Дракон, значит, стану я тогда Единорогом.

Она топнула ногой и преобразилась.

Её Единорог был тоже снежно-бел, но с холодноватым льдистым оттенком.

– Но знаешь, дорогая… – баба Вера вновь приняла человеческий облик. Нотти не выдержала – сбежала с трона, они обнялись. – Но знаешь, дорогая, самое-то главное в чём? Если очень постараться, если очень надо – то можно ведь и так…

Она отстранилась, напряглась, лоб рассекли морщины, и…

Посреди тронного зала появился Дракон. Белый с холодновато-льдистыми крыльями.

Нотти так и охнула.

– Мы то, чем должны стать. Чем нужно для других, для их блага, не для собственного, – наставительно сказала баба Вера, с явным облегчением возвращая себе прежний вид. – Не так-то просто, болезненно, но – если нужно, то можно. Ну, внучка, давай-ка теперь к делам. Хотя нет. Что за дела на голодный желудок? Мортен, пошли на кухню. Сообразим что-нибудь на скорую руку.