Свет, смягченный золотыми занавесками, мягко струился на террасу. К нему простирались шипы и ветки обнаженных розовых кустов из свежевскопанной земли. Из единственного открытого окна вылетали разговоры и смех. Легко представлялись огонь камина, запах кофе, бренди и сигар… «Спокойной ночи, мисс Эйр…» Мне стало смешно, я вернулась в разум и направилась к собственному окну. Если я собираюсь провести остаток жизни в углу чужой гостиной, одетая в черный бомбазин, что бы это такое не было, то пусть это будет самый лучший бомбазин из всех имеющихся. Игнорируя книги, радио и стирку чулок, я одела пальто и вышла.

Я медленно спускалась по зигзагу, лунный свет делал все нечетким, ноги скользили по неощутимой влажности. Вообще существовала дорога и через лес — крутой спуск, срезающий углы, — но под деревьями наверняка уже совсем стемнело, упасть же можно. Спокойный воздух. Далеко в долине у реки отчетливо раскинулся язык тумана. Из леса снова крикнула очень печальная сова. Сильный влажный запах земли и растущей зелени, весны… Это не нежные ароматы, а что-то резкое, почти жестокое, ударяющее по всем чувствам, как новая жизнь пробивает землю. Я вошла в крайне поэтическое настроение, вспомнила, как папа прививал мне вкус к поэзии, научил получать удовольствие от чужих слов, когда они совпадают с собственными чувствами, обогащают их новыми оттенками… Но как только зашуршали листья, все эти мысли абсурдно покинули мою голову. Я вспомнила, что во Франции до сих пор водятся медведи. И кабаны. И, может быть, даже волки. И еще, наверняка, оборотни и вампиры. Так издеваясь над собой, я спустилась к реке.

Элегантный мост с восемнадцатого века до сих пор продолжал грациозно изгибаться над рекой. Густой туман был мне по пояс и облаком стекал к невидимой, но шумной воде, местами из него торчали ветки. Сосновый лес на склонах превратился в сгусток темноты и посылал такой же темный густой запах. По долине проехала машина, ее фары то появлялись, то исчезали в тумане, вырывая из тьмы четкие фантастические деревья. Она добралась почти до моста и повернула. Грузовик в Субиру. Я собралась идти назад, и увидела наверху крохотный огонек среди деревьев, похожий на маленькую желтую звезду. Нет планету, причем населенную. Может, это и не избушка Вильяма Блейка на высоте четыре тысячи футов, но я почему-то была уверена, что это она. Я улыбнулась, представила, как он сидит там среди бинтов и термометров. Промчался мимо еще один грузовик. А интересно, мой новый знакомый не забыл про коньяк?

Я заметила машину, которая скрывалась за огромным грузовиком, только когда она вылетела на узкий мост и понеслась на меня торпедой. Свет фар пришпилил меня к мосту, как булавка, раздался металлический визг тормозов, я отпрыгнула к обочине, что-то зацепило меня, дернуло, я упала, автомобиль пронесся в футе от моего беспомощного тела и застыл. Мотор заглох. Хлопнула дверь. Голос Леона де Валми:

— Где вы? Ранены? Я не задавил вас, нет? — Быстрые шаги. — Где вы?

Я стояла на коленях и думала, что потеряла рассудок. И ослепла. Никого и ничего не видела, но пыталась встать на ноги. Вынырнула из тумана, оперлась на перила.