Он уставился на их охранников, которые обращали больше внимания на то, что говорит Скоулз за дверью, чем на своих пленников. Еле слышно он спросил:

– Что происходит? Кто эти маньяки?

Взгляд Лейн был безрадостным:

– Колонисты.

Он задумался над этим единственным словом, открывшим дверь в спрятанное прошлое, где кто-то – скорее всего, Гюин – крупно облажался.

– Чего им нужно?

– Не быть колонистами.

– Ну да, это можно было угадать, но… у них оружие.

Ее черты могли сложиться в презрительную мину: говорить об очевидном, когда на счету может быть каждое слово, – но она только пожала плечами.

– Они забрались в оружейную до ее отправки. Вот тебе и гребаная безопасность Карста!

– Они хотят захватить корабль?

– Если понадобится.

Он предположил, что Карст со своими безопасниками стараются оправдаться, пытаясь это предотвратить, так что дело дошло до перестрелок в хрупких коридорах корабля. Он понятия не имел о том, сколько человек во всем этом участвуют. Спутниковая колония вместила бы как минимум несколько сотен колонистов – возможно, с еще каким-то количеством, которые остались бы там в стазисе. Неужели сейчас по «Гильгамешу» носится полтысячи бунтовщиков? А сколько людей у Карста? Может, он будит команду второго эшелона, чтобы сделать из них пехотинцев, впихнув в их холодные руки пистолеты?

– Что случилось? – вопросил он, адресуясь скорее ко вселенной, чем к кому-то конкретному.

– Спасибо за вопрос. – Скоулз протолкался в комнату, отпихнув стрелка, чтобы поместиться. – Что ты там говорил, когда мы вытащили тебя из кроватки? «Не хочу лететь», да? Ну, добро пожаловать в клуб. Здесь никто не подписывался на то, чтобы в итоге замерзнуть в какой-то норе на луне без атмосферы.

Холстен секунду смотрел на худощавого мужчину, отмечая сжатые в кулаки руки, непроизвольное подергивание кожи у глаз и рта: похоже, это было признаком применения какого-то средства, которое не дает человеку заснуть – неизвестно, сколько уже времени. Сам Скоулз не был вооружен, но это был опасный, неуравновешенный человек, загнанный в тупик.

– Э… сэр, – заговорил Холстен как можно спокойнее, – вы, вероятно, в курсе того, что я – Холстен Мейсон, классицист. Не знаю, действительно ли вам понадобился я, или вы просто хотели взять хоть кого-то как… как заложника, или… Я, право, толком не знаю, что здесь происходит. Но если есть что-то… какой-то способ…

– Выйти из этого с целой шкурой? – вставил Скоулз.

– Ну да…

– Не от меня зависит, – ответил мужчина равнодушно и, похоже, собрался уже отвернуться, но потом замер и посмотрел на Холстена словно свежим взглядом. – Ладно. Когда ты в прошлый раз не спал, все было иначе. Но поверь мне: ты и правда кое-что знаешь – кое-что важное. И я понимаю, что ты не виноват, старик, но тут вопрос жизни и смерти для сотен человек. Нравится тебе это или нет, но ты попал.

«Не нравится», – мрачно подумал Холстен, но что он мог сказать?

– Свяжись с рубкой, – приказал Скоулз, и женщина повернулась к одному из пультов, навалившись на Холстена, чтобы ввести команды.

Спустя небольшую паузу на экране возникло хмурое лицо Гюина, прожигавшего взглядом всех и каждого. Он тоже показался Холстену постаревшим – и еще менее человеколюбивым, чем раньше.