Ветеран партии Ван Цишань, возглавивший борьбу с коррупцией, учился на историка и убеждал коллег читать книгу “Старый порядок и революция” Алексиса де Токвиля. Когда об этом стало известно, она стала бестселлером. Читатели увидели много знакомого в рассказе о развращенных аристократах, возмущенных буржуа и правительстве, предполагавшем, что средний класс будет их опорой, – пока тот не помог королю лишиться головы. Де Токвиль писал: ‘‘Революция менее всего была событием случайным. И хотя она застигла мир врасплох, она, однако, была завершением длительной работы, стремительным и бурным окончанием дела, над которым трудились десять поколений”^>[13]. Ван не уточнял, на что именно у де Токвиля следовало обратить внимание. Люди предполагали, что на следующий тезис: нация нестабильна не тогда, когда бедна, а когда “народ, долгое время без жалоб переносивший самые тягостные законы, как бы не замечая их, мгновенно сбрасывает их бремя, как только тяжесть его несколько уменьшается”.

В июне 2013 года осудили Лю Чжицзуня. Сначала все шло гладко. Процесс продолжался менее четырех часов. Лю хорошо играл свою роль: он плакал, каялся и даже посетовал, что искушение отвлекло его от движения к “китайской мечте”. Чтобы избежать опасных разговоров о кумовстве и взятках, обвинение ограничилось злоупотреблением должностными полномочиями и взятками на сумму 10,6 миллиона долларов. Но когда Лю приговорили к “смертной казни условно”, которая, скорее всего, превратилась бы в тринадцатилетний тюремный срок, общество потребовало объяснений. Газета “Саут Чайна морнинг пост” вопрошала: “Как ему позволили подняться так высоко и занимать должность так долго? Какое положение занимают его обвинители, сколько денег они получили?

Все это следователи не потрудились выяснить”. Отдел закрыл дискуссию:

Дело Лю Чжицзуня закрыто. Пресса должна пользоваться только материалами “Синьхуа”. Не публикуйте подробных репортажей, не комментируйте, не устраивайте сенсацию.

У Лю нашлись последние слова: он передал дочери через адвоката слова: “Делай, что хочешь, но держись подальше от политики”. Си Цзиньпин столкнулся с политической проблемой, которая не заботила его предшественников: его никто не избирал, и в эпоху цинизма и сравнительной информационной открытости ему пришлось искать способ понравиться публике. Мао сравнивал партийцев с рыбой, а народ – с водой: “Рыба не может без воды”. В отсутствие идеологии правительству, искавшему легитимности, осталось развлекать людей.

Народ большей частью был избавлен от голода, неграмотности и халатности медиков и был доволен правительством в большей степени, чем во многих странах. В 2004 году гарвардский социолог Мартин Уайт опрашивал людей, получают ли они государственную медицинскую страховку, и лишь 15 % в сельской местности ответили – да. В 2009 году их доля выросла до 90 %. Хотя люди сталкивались с огромным разрывом в объеме выплат и их полисы покрывали только основные медицинские услуги, прогресс был налицо.

Сравнение уровня одобрения в Китае с другими странами всегда льстило партии. В марте 2013 года китайские СМИ сообщили, что, по данным Исследовательского центра Пью, 80