Чапарро знает, что потом пожалеет о звонке, но все, что с ней связано, в том числе и возможность услышать ее голос, необратимо притягивало его. Поэтому в своем решении он продвигался постепенно, сомневаясь на каждом шагу, с того момента, когда идея только возникла, до того, как он услышал, что она снимает трубку.

Начинает с сообщения, что ему нужно узнать точное содержание одного заключения. Так ли ему это нужно? Сначала отвечает себе, что да, потому что тридцать лет спустя множество мелких деталей (даты, места, последовательность некоторых событий) почти стерлись из памяти. Но сразу же себе возражает: мол, подобная навязчивость — это уже чересчур. В конце концов, разве имеет какое-то значение, сколько именно дело пролежало на полке — пять или шесть лет? Он же не документирует предварительное заключение, а рассказывает об одной трагедии, в которой ему досталась сомнительная честь быть свидетелем и действующим лицом. Выходит, подобная строгость в деталях совсем не обязательна. Однако такой весомый аргумент не удерживает его от упрямого желания все же взглянуть на дело. Он тянет два дня, в течение которых выжимает из себя только пару негодных страниц, до тех пор, пока не признается себе в том, что идея пролистать дело привлекает его только потому, что служит кристальной чистоты объяснением визита к Ирене.

Она знает (он ей уже рассказал), что «он пишет книгу». Отлично. Это нормально, когда писателю нужно сопоставить несколько настолько устаревших фактов. Молодчина. Дело находится в Главном Архиве, в подвале Дворца Правосудия. Что лучше может облегчить Чапарро доступ к одному старому делу, чем неформальный звонок одной судьи из Следственного отдела Суда, в котором оно когда-то проходило? Вот и сошлись концы с концами! У него будет возможность выпить кофе с Ирене в качестве писателя в действии. Ей нравится этот проект, она видит его таким заинтересованным… Она становится еще прекраснее, когда что-то вызывает у нее энтузиазм. Так, исчерпывающее объяснение. Тогда почему же он так нервничает и отступает каждый раз, перед тем как решиться позвонить ей? Именно потому, что все это всего лишь предлог. На самом деле все просто. Все это — всего лишь причина, чтобы побыть рядом с ней. И Чапарро чувствует, что скорее умрет, чем окажется в неловком положении перед женщиной, которую любит.

Он знает людей из Архива. Большинство из них начали работать в Суде еще до него. И если он сам подойдет к приемному столу и попросит посмотреть одно старое дело, вряд ли ему откажут. И даже если откажут, всегда есть возможность попросить этого паренька, Гарсию, секретаря, чтобы он позвонил из Суда, и Чапарро расчистят дорогу к нужной папке. Тогда какой смысл в том, чтобы беспокоить Ирене?

Никакого, только разве что побыть пять минут наедине с ней, это нечто вроде надежного алиби, за которым можно укрыться. Без такой подстраховки он не сможет, даже если бы захотел. Его охватывает ужас при мысли о том, что его бросит в жар, он запылает весь целиком, начиная с самых кишок, будет спотыкаться на словах, потом задрожит и застучит зубами от озноба.