– Это вы Бейбута калекой сделали! – с плачем кричала Гульнар. – И все не успокаиваетесь! Чтоб вас самих разорвало!

– Будьте вы прокляты! – вторила ей Абида.

Соседки предусмотрительно молчали.

Но от этого Джину легче не стало. Он буквально выскочил из двора.

В семье Насруллаевых все изменилось – быстро, страшно и неотвратимо. Все перевернулось с ног на голову. Только что играли свадьбу, и вдруг, словно шайтан передернул карты в колоде судьбы, – свадьба превратилась в похороны! Только что Исраил Насруллаев был старшим мужчиной в семье и привозил невесту в дом младшего брата Дадаша, а теперь – раз! и старшим мужчиной стал Дадаш – он должен принимать соболезнования по случаю смерти Исраила!

А выразить соболезнования съедется много народу. Очень много. И родственники, и друзья, и соседи, и другие амиры, и рядовые бойцы джамаата… Дурные вести – самые быстрые на свете, они молниеносно разносятся по городам и весям, по горам и долинам…

«Между Узергилем и Кухтами не разорваться, – думал Абу-Хаджи, стоя у окна и задумчиво осматривая недалекую горную гряду. – Абрек поближе, да и Коран он соблюдал куда строже, чем Гюрза. Вот к нему я и поеду, а в Кухты пошлю Хусейна… Он и объяснит, что я в два места физически не успеваю! От Узергиля до Кухты сто двадцать километров, а амир всех муджахедов должен и на тазияте[4] поприсутствовать, и на зикр[5] остаться… Хотя в Узергиле зикр обычно не делают… Ну, это неважно…»

Он поморщился и тяжело вздохнул. Так часто бывает: при жизни человек нарушает Коран, пьет спиртное, не совершает намаз, не ходит в мечеть, а окружающие безразлично смотрят со стороны и не пытаются поставить грешника на путь истины… Но стоит ему умереть, и все меняется – родственники и соседи проявляют крайнюю щепетильность в точном выполнении всех обрядов, как будто хоронят богобоязненного хаджи…

Он вздохнул еще раз. Главное, конечно, не процедура похорон. Кто их валит?! От ментов поступила информация: Гюрзу убили быстро и незаметно – выстрелом в лоб. На вскрытии вытащили странную пулю – как цилиндрик, никто таких не видел! А двух его ребят профессионально зарезали: один удар – один труп! Кто за этим стоит?!

– Ассалам алейкум! – голос Ханджара оторвал Абу-Хаджи от тяжелых мыслей.

Эмиссар вошел в дом, бесшумно поднялся на второй этаж, прошел в покои хозяина, и охрана его пропустила! Хотя Маомад должен был остановить чужака у крыльца и доложить хозяину!

– Я слышал, ещё одного твоего подчинённого Аллах забрал к себе?

«Слышал он, – не поворачиваясь, Аб-Хаджи сжал зубы. – Слишком много стал слышать в последнее время… Как будто я не замечаю, что ты заморочил головы моим людям, словно загипнотизировал, и они подчиняются тебе без моих указаний… Места ночёвок теперь сам определяешь, и я не знаю, где ты находишься… Даже этот пёс Маомад слушает тебя, как своего командира… Придётся менять начальника охраны!»

Но он сдержал бурлящий в груди гнев и ответил совершенно спокойно:

– Да, Абрек стал шахидом, иншАллах!

– Так он погиб в борьбе за веру?

– А разве амир джамаата может погибнуть иначе? – непривычно строго ответил вопросом на вопрос Абу-Хаджи.