— Ма’ну? — спрашивает Черная королева, разглядывая меня затуманенным взглядом. Тушь немного растеклась во внешних уголках ее глаз, и я протягиваю влажно салфетку. Аврора еще с минуту смотрит на нее непонимающим взглядом, а потом резко бьет меня по руке. — Ты придурок!

Я пожимаю плечами, чувствуя себя попавшим под сумасшедшую грозу счастливчиком. Можно даже не сомневаться, что и гром, и молния, будут впечатляющими.

Аврора пытается встать с постели, но тот гремучий коктейль, который еще сутки будет отправляет ее кровь, роняет ее обратно на подушки. Мне даже стараться не нужно, чтобы ее утихомирить. Хочется сесть с ней рядом, схватить за лодыжки, развести их в стороны и привязать к столбикам кровати, но тогда от моего терпения не останется и смешного слова, поэтому, как могу, довольствуюсь ролью терпеливого наблюдателя.

Черной королеве требуется несколько минут, чтобы понять — встать и уйти своими ногами ей не суждено. Она рычит в бессильной злобе и вяло колотит кулаками по покрывалу.

— Нравится мой подарок? — спрашиваю я, нарочно не повышая голос.

Аврора настораживается и первым делом почему-то трогает свою шею, как будто ищет там что-то. И, не найдя ничего, как напалмом, жжет меня свирепым взглядом. И молчит, чтобы не выдать любопытство. Она слишком хороша сейчас, чтобы мои мысли то и дело не соскальзывали в пропасть похоти и запретных желаний.

Будет очень забавно вот так, прямо сегодня, познать свою первую женщину. Пусть она и редкая сучка.

— На пальце, ар’сани, — расслабленно улыбаюсь я.

Аврора озадаченно поднимает сперва левую, потом правую руку. Растопыривает пальцы и с каменным лицом смотрит на «ошейник» на ее безымянном пальце. Даже сейчас, в свете ночника, впитавшие в себя лунный свет кристаллы сверкают приглушенным серебристо-голубым светом. Ювелир постарался на славу: простой ободок превратил в произведение искусства. Камень к камню сидят идеально, словно выросли из ленты белого золота, к которому прикреплены. Кольцо довольно массивное и занимает всю фалангу пальца Авроры, но она все равно смотрит на него чуть щурясь, словно не верит своим глазам.

— Это что? — спрашивает, все еще завороженно разглядывая камни.

— Ммммм… — беру я театральную паузу. — Назовем это залогом того, что наши близкие отношения в следующие тридцать дней будут подкреплены железным аргументом.

— Что ты несешь, — снова заводится она, пытаясь снять кольцо, и воет от боли.

Капельки крови проступают на ее идеальной белой коже, и я подавляю в себе ненормальный животный инстинкт зализать ее раны, хоть их появление — целиком моя вина.

— Не советовал бы это делать, — предупреждаю я, когда Аврора снова пытается избавиться от моего подарка. — Там очень хитрый механизм, и ты лишь причинишь себе ненужную боль.

— Ненужную боль?! Ты — моя ненужная боль, псих.

Она так удивительно прекрасна в гневе, что я подаюсь вперед, подпирая подбородок кулаками, чтобы насладиться ее ослепляющими вспышками гнева. Так дьявольски жаль, что за красивым личиком этой дорогой шлюхи нет ничего, кроме тщеславия и эгоизма. Но, к счастью, я собираюсь вытрясти из нее душу и показать, что она может болеть. И кровоточить.