Нащочиха. А ты с Алексей Степанычем — нешто не хочешь? Он с тобой — рад, а ты с ним — нет?

Нащокин. Ох, плутовато, старая, говоришь. Сбить хочешь. Алексее-т Степаныч — аль не слыхала? — тогда сына окрутит, как я прощу.

Нащочиха. Да ты ж простил! Сам сказал. Алексей Степаныч, на тебя сошлюсь.

Лычиков-отец. Точно, государь, было сказано.

Нащокин. Я и то прощаю.

Нащочиха. Ты не так, ты по-настоящему прости.

Нащокин. Как еще по-настоящему?

Нащочиха. А так же: сюда их позови. Матери дочку-то дай повидеть. И то дочка без языка из-за тебя — слышь, Алексей Степаныч, из-за отца-то без языка лежала…

Лычиков-отец (качая головой). Что ты!

Нащочиха (мужу). Да. Прости по-настоящему. Хоть раз дай повидеть. Проси и ты, Алексей Степаныч.

Лычиков-отец. Что ж, государь, материнскому сердцу-то уважь; дай дочку-то государыне повидеть…

Нащочиха. Разик всего. Я тебе, старому, за это в ноги поклонюсь. Не дай, государь, с тоски помереть. Всего-то разик. (Хочет поклониться в ноги.)

Нащокин (удерживая ее). Полно-ка, полно!

Лычиков-отец. Уважь государыню-то.

Нащокин. Ох, Алексей Степаныч! Жена! Да нешто я!.. Ну, разик пусть! Позови. Только больше — отнюдь, ни-ни-ни!

Нащочиха. Ладно-ка. (Бежит к дверям.) Савельич, Савельич! (Входит Савельич.) Савельич, сбегай скорей, зови зятя с дочкой, не мешкая, скажи, шли бы: мать-де велела. А то старый еще раздумается, заупрямится. Иди, иди же. Скорей.

Нащокин. Чтоб со всей семьей своей плут шел; тесть, мол, так велел.

Лычиков-отец. Моего сынишку кликни сюда; в сенях сидит.

Савельич уходит; следом Лычиков Савва входит.

Лычиков-отец. Вот он, государь, сынишко мой; Савкой звать. (Сыну строго.) Стань к сторонке, жди: сейчас тебе решенье выйдет. А теперь молчи.

Нащокин. Подь-ка, Савушка, ко мне, старику. Скажи-ка мне про зятя моего: каков он плут есть?

Лычиков Савва. Что ж, государь, это ему прозванье только такое: плут, а сам он, по-моему, душа он человек. Вот что. Я его довольно знаю.

Hащочиха. Вот видишь, старый, что говорят!

Нащокин. А ты верь. Против приятеля говорить станет ли?

Лычиков Савва. Нет, государь, право.

Нащокин (Савве). А сестренка-то у него хороша, а? Звать-то как? Варей? (Савва смутился.)

Лычиков-отец (смеясь). Что, брат Савва, попался? Языко-т к гортани прилип, — а?

Лычиков Савва (оправляясь). Что ж, батюшка, точно Варюша — что говорить! — хороша. Конечно, не в холе выросла она, на воле, а хороша!

Нащокин. То-то беднота должна быть! И теремка-то не на что выстроить было!

Лычиков Савва. Бедность, государь, не порок. Сам был бы хорош.

Нащокин. Боек у тебя, Алексей Степаныч, сыноко-т! За словом в карман не полезет. (Отцу же.) А ты само-т что мне про зятя скажешь?

Лычиков-отец. Что сказать? Делец, он, делец. Так чаю: посадить его в любой приказ — лучше нашего брата стольника, аль хоть бы и боярина справится: уж у него подьячий не сворует. Нет. Делец, делец.

Нащокин. Ой?

Нащочиха. Вот видишь, старый!

Лычиков-отец. Да вот тебе: меня как ловко к делу припутал — в моей каптане твою дочку украл, а этот висельник, Савка, в возниках ехал.

Нащокин. Ой?

Лычиков-отец. Пришлось за ним перед тобой заступаться, молить — чтоб к царю не ехал…