Пряник-то, петушка-т отдай!
Вбегают опрометью: Лычиков Савва и за ним Лавруша.
Лычиков (бросается целовать всех поочередно). Ой, Фролушка! — Варюша! — Аннушка, ну и с тобой по-родственному!
Фрол (шутливо гонит его). Ты что? с ума сошел — чужую жену при муже целовать! хоть бы крадучись.
Лычиков (к Варе). Ох, Варюша!
Варюша (толкает его). Опять! пошел!
Лычиков. Да ты послушай, радость-то какая! (Целует и притоптывая.) Ой-жги-говори-приговаривай!
Лавруша (цепляясь сзади). А мне-то пряник?
Фрол. Постой, Лаврушка. Дай рассказать.
Лычиков. Пряник? (Достает и дает.) На! Вишь — петушок, золотой гребешок, масляна головка! — Целуй меня!
Лавруша (бросаясь Савве на шею). Ой, Савушка, спасибо!
Лычиков. Ну, теперь слушать: приехал это отец с площадки, сейчас за палку-толстая такая у него есть — «жезл правления» зовется…
Фрол. И давай тебе тем жезлом спину править?
Лычиков. То-то, что нет! Я в ноги. Покаялся, что Варюшу люблю, Фролову, мол, сестру. Он и рот разинул, и жезл выронил…
Варюша. А ты что?
Лычиков. Я-то? Я — ничего. И не помню ничего, что дальше было.
Фрол. Что ж нам расскажешь, коль сам ничего не помнишь?
Лычиков. Кончилось чем, скажу. Разжалобил старика. Завтра к Нащокину. Коли он, говорит, простит, и ты, говорит, венчайся. Тогда, говорит, Фролова сестра тебе под пару будет. Родня, мол, богатая у нее!
Аннушка (мужу). Вот нам опять подмога приспела.
Фрол (Лычикову). А как нашо-т не простит?
Лычиков. Он простит — покоен будь!
Фрол. И вышло: наш он покой.
Лычиков. Верно говорю, простит. Сердце чует. А теперь — Варюша, что радости-то! Фролка, плясать давай! — Все пляши! — Лаврушка, и ты!
Лавруша. Я сейчас. Только петуху голову порешу (откусывает голову).
Запевают любую песню и подымают пляс.
Занавес опускается.
Действие пятое
Действующие лица
НАЩОКИН.
ЛЫЧИКОВ АЛЕКСЕЙ.
ЛЫЧИКОВ САВВА.
ФРОЛ СКАБЕЕВ.
ЛАВРУША.
САВЕЛЬИЧ.
НАЩОКИНА СТАРУХА.
СКАБЕЕВА АННА.
ВАРЮША.
МАМКА.
МАВРУША.
У Нардын-Нащокина.
Нащокины, старик со старухой, пригорюнившись, у стола сидят.
Старик. Охо-хо-хо!
Старуха. О чем, старик, заохал, а?
Старик. Так, старуха, так; ничего.
Старуха (помолчав). Охо-хо-хо!
Старик. Ты чего, старуха, охаешь? а-а?
Старуха. Ох, отец, дочку повидеть хочется. Ох!
Старик. Нельзя. Сказал: на глаза не пущу, и не пущу.
Старуха. Ох, полно-ка! Одна ведь дочка, старый, одна.
Старик. Была, старуха, была. Теперь нету.
Старуха. Как нету! Что говоришь! Грех. Жива ведь, жива.
Старик. Жива, нет ли — все едино.
Старуха. Грех, отец, грех… А я было…
Старик. Что было-то?
Старуха. Ох! уж что ни было!., сказать боюсь… осердишься… Ишь, ты грозный какой стал…
Старик. Где уж грозный! Ветер валит, на ногах не стою — где грозным быть! Грозен да не силен — сама знаешь, кому брат… Сказывай уж… (Нахмурясь.) Ну?
Старуха. То-то, силы нет, а все грозишься!..
Старик. Ну, уж сказывай… ну!
Старуха. Клянешь все дочку-то; да. А она лежит от клятвы-то, от твоей… стонет… раскликать не могут… То-то!..
Старик (мягче и тревожно). Ну?
Старуха. Вечор, в вечерни, посылала проведать — сердись не сердись, послала — не в тебя, не каменное сердце в груди-то, материнское, отец; материнское, несердитое, отходчивое.