— Поезжай туда! Немедленно!

Пит Хоффман кричал в микрофон.

— Заравич уже едет к ним!

Эверт Гренс понял не сразу:

— Ты можешь говорить тише? Этот телефон… я не уверен…

— Атласвеген, 41. Сикла. Первый этаж с левой стороны. Там Зофия и мальчики и… Гренс, поторопись!

Когда Гренс бегал в последний раз? Несколько лет тому назад, когда парень, научившийся доверять ему, был найден мертвым в общежитии для беженцев. И теперь, как тогда, комиссар с простреленным бедром несся вперед, позабыв о старой ране, и даже не прихрамы- вал.

На этот раз он не просто пытался, он бежал по-настоящему.

Свен Сундквист и Марианна Хермансон держались на шаг впереди — по коридорам, вниз по лестнице, к машине, припаркованной на Кунгсхольмсгатан.

Еще один долгий день взаперти в чужой квартире.

И все потому, что они должны прятаться. Потому что папа, который исчез, и пистолеты под мойкой, и мама, растворившая сим-карту в ацетоне на дне кастрюли, — все это означает опасность. Но никакой опасности не ощущается. Хюго сидит на углу кухонного стола перед окном, за которым ничего не происходит.

За полчаса он насчитал четыре машины на парковке, девять человек, возвращавшихся домой, и двух собак, помочившихся у одного и того же фонаря. И все-таки это было больше, чем вчера, когда за такое же время было только семь человек и одна собака.

Четыре машины и девять человек.

Если не считать тех, кто сидит в том большом черном автомобиле.

Том самом, который остановился на другой стороне улицы. Из него так никто и не вышел. А ведь там их по крайней мере двое, если никого нет на заднем сиденье.

— Что ты делаешь?

Мама. Он и не заметил, как она подошла. Она вообще хорошо умеет подкрадываться. И так приятно гладит по голове.

— Ничего. Просто смотрю.

— Пора спать, Хюго.

— Зачем? Завтра ведь все равно будет нечего делать.

— Затем, что… нужно соблюдать распорядок дня. Только так и можно сделать все это хоть немного похожим на нормальную жизнь.

Но Хюго продолжает сидеть. Если те двое выйдут из черной машины, на сегодняшний день людей будет одиннадцать.

Рекорд.

— Там ведь кто-то сидит, правда, мама? В том черном «БМВ», видишь?

— Где?

— Там.

Хюго показывает. Мама смотрит на него.

— Мне кажется, они такие же, как твой папа… из охранного агентства, я имею в виду. Папа поручил им присматривать за нами время от времени, чтобы быть уверенным, что у нас все хорошо.

Мама гладит Хюго по щеке. Какие же у нее ласковые руки!

— Еще пять минут, Хюго, а потом ты идешь чистить зубы. Договорились?

— Договорились.

Там, под деревьями, где дорога поворачивает.

Какая удача!

Еще одна собака, вчера ее не было. Итого три собаки.

И десять человек, если с тетей, которая держит собаку на поводке. Эта тетя похожа на бабушку, какой ее помнит Хюго.

Потом все снова стихает. Ничего, кроме птицы или кошки, которую, наверное, тоже можно было бы посчитать.

И в этот момент Хюго замечает нечто странное. Те двое, про которых мама сказала, что их прислал папа, сидят в шапках. В такую-то жару? Наконец они выходят из машины. Не успевает Хюго обрадоваться, — потому что с этими двумя у него уже даже не десять, а двенадцать человек — новый рекорд! — как они надвигают шапки на лица. И в таком виде — в черных масках — идут прямиком к их подъезду.