Я думал о нашем любимом императоре: что я вообще о нем знаю?

Со времени прибытия в Вену я пытался раздобыть сведения о характере, славе и поступках своего нового господина, а также о том, чего ждет от него народ. Потому что после жизни подданного более или менее престарелого папы для меня было новым опытом служить молодому монарху без сутаны и посоха.

Написано об Иосифе I, именуемом Победоносным, было много. Все это хвалебные гимны или истории о его детстве, воспитании, доверенном князю Зальм (он был первым императором, которого воспитали не иезуиты – его отец Леопольд разделял ненависть своих подданных к «Обществу Иисуса»), а также подробные описания его брака с Амалией Вильгельминой фон Брауншвейг-Люнебург и его триумфального становления королем Римским, этим титулом называют в империи кронпринцев. Не говоря уже о записях его походов, больше всего об осаде и завоевании крепости Ландау в Пфальце: Иосиф, которому было всего двадцать четыре года, лично вырвал ее у французов в 1702 и 1704 годах. В 1703-м, однако, Франции удалось отвоевать ее, поскольку император Леопольд, по неизвестным мне причинам, не захотел послать в битву своего сына.

Что ж, вот и все, что я смог сразу вспомнить из того, что читал о своем повелителе, а также слышал от своих собратьев по цеху, трубочистов. Они с большой охотой и очень подробно отвечали на мои жадные вопросы, вызывая у меня глубокое почтение к новому суверену.

Но я не мог припомнить ни одной мелкой детали, которая была бы связана с Местом Без Имени и его историей. Или мог? Броская красота. молодого императора (поистине удивительно в несчастливом роду Габсбургов), бывшая отражением его порывистого, властного характера (это тоже крайне редко в его роду); а также стремление Иосифа порвать с фамильными традициями и следующие за этим размолвки с отцом, воспитанным иезуитами parvus animus,[18]а также ссоры с братом Карлом, высокомерным нерешительным человеком, тоже воспитанником иезуитов…

Я пообещал себе, что позднее почитаю об императоре в книгах и свитках, которые приобрел после прибытия в Вену. Там я найду ответ на свои вопросы.

Возвращаясь в монастырь после наскоро проглоченного лукуллова ужина, я уже предвкушал наслаждение от того момента, когда углублюсь в чтение, чтобы утолить свою жажду знаний по поводу Места Без Имени.

– Здравы будьте. Сегодня у нас будет урок о прогулке и о еде и питье.

Это предложение свалилось мне на голову, словно кирпич. Заговоривший сомной таким образом, когда я ступил в коридор домика для гостей, был не кто иной, как Оллендорф, преподаватель немецкого языка. Я совершенно забыл о нем: нам предстоял страшный час урока языка. Я неохотно попрощался со своими исследованиями об Иосифе I и Месте Без Имени.

Мой ничтожный талант к иноязычным идиомам каждый раз с постыдной яркостью проявлялся на фоне усталости, с которой я приступал к занятиям. Сегодня же я опасался, что буду выглядеть перед Оллендорфом еще более жалко, чем в прошлый раз. В попытке описать, как лучше всего оказать почтение даме, то есть поцеловать ей руку, я сказал «раку» вместо «руку», что вызвало бурный приступ веселья у моей жены и сына, а у Оллендорфа – глубокое разочарование.