— Oye algo?[13] — спросил Билли.

— Nada[14].

Еще послушали.

Он опять вывинтил ниппель, и, когда камера стала плоской, мексиканец заправил ее в полость покрышки, затем перевалил покрышку через борт внутрь диска, подошел малый с насосом и начал накачивать колесо. Долго накачивал. Когда кромка, оглушительно выстрелив, встала на место, качать перестал, шланг насоса от соска камеры отвинтили, и мексиканец, вынув изо рта ниппель, вкрутил его в сосок камеры, перекрыв ток со свистом вырывающегося оттуда воздуха, после чего все, отступив, устремили взгляды на Билли. Он сплюнул, повернулся и пошел к пикапу за манометром.

Трой, сидя в кабине, спал. Билли вынул из бардачка манометр, принес, мексиканцы измерили давление в колесе, затем подкатили его к грузовику, надели на ступицу и завинтили колесные гайки ключом из торцовой головки, приваренной к куску толстой стальной трубы. Опустили домкрат, вытащили его из-под машины и отдали Билли.

Он взял домкрат и инструменты, убрал коробку с аптечкой и манометр в карман рубашки, а фонарик в задний карман джинсов. Потом все по очереди пожали ему руку.

— Adonde van?[15] — спросил Билли.

Мексиканец передернул плечами. Сказал, что они едут в Сандерсон, штат Техас. Обернувшись, бросил взгляд на темные возвышенности на востоке. Парни помоложе стояли вокруг.

— Hay trabajo alla?[16]

Мексиканец снова пожал плечами. В стране vaquero[17] чужие трудности никого не заботят, так что — к чему слова. Они опять пожали друг другу руки, и мексиканцы забрались в кузов; поскрежетав стартером, грузовик кашлянул, завелся и медленно выполз на дорогу. Молодые парни и мужчины постарше встали в кузове и прощально замахали руками. За возвышением кабины они были отчетливо видны на жженом кобальте неба. Лампочка единственного стоп-сигнала плохо контачила, мигала, словно передавая что-то морзянкой, пока грузовик не исчез за поворотом шоссе.

Билли уложил домкрат и инструменты в кузов пикапа, отворил дверцу и тычком в бок разбудил Троя:

— Поехали, ковбой.

Трой вскинулся, оглядел пустую дорогу. Обернулся назад:

— Куда они делись?

— Уже уехали.

— А который теперь час, как думаешь?

— Понятия не имею.

— Ну ты уже закончил свою миссию? Самаритянин хренов.

— Закончил.

Потянувшись вправо, Билли открыл дверцу бардачка, положил туда аптечку, манометр и фонарик, закрыл, захлопнул дверцу кабины и завел мотор.

— А куда они ехали? — спросил Трой.

— В Сандерсон.

— В Сандерсон?

— Ага.

— А откуда?

— Без понятия. Они не сказали.

— Бьюсь об заклад, что едут они вовсе не в Сандерсон, — сказал Трой.

— А куда, по-твоему, они едут?

— Да хрен-то их знает.

— А зачем кому-то врать, будто он едет в Сандерсон, штат Техас?

— Откуда я знаю.

Едут дальше. На повороте, когда справа от дороги шел крутой обрыв, Билли вдруг увидел белую вспышку, и тут же что-то тяжело бахнуло по машине. Руль дернулся, грузовик занесло, взвизгнули шины. Когда остановились, обнаружили, что машина наполовину съехала с дороги в кювет.

— Что за чертовщина, — сказал Трой. — Этого еще не хватало.

На водительской половине лобового стекла, распластавшись, лежала огромная сова. От удара трехслойное стекло глубоко вмялось, раскинутые крылья накрывали сетку трещин — концентрических и радиальных, будто это бабочка, попавшаяся в паутину.