«Молния» разошлась, унтер-офицер раскрыл баул и увидел плотно уложенные брикеты стодолларовых купюр, запаянные в пластик.

– Велик Аллах! – не удержался от восклицания унтер-офицер, упав на колени и благодарно воздев руки. Его возглас подействовал и на Рафали, майор инстинктивно подался вперед, заглядывая через плечо подчиненного в сумку.

Пальцы правой руки Алены сжали рукоять армейского «кольта».

Неожиданно близкие автоматные выстрелы заставили обоих иракцев обернуться. Воронцова только того и дожидалась: вскинув тяжелый пистолет, женщина выстрелила в спину Рафали. Тяжелая одиннадцатимиллиметровая пуля разворотила Джамалу позвоночник, сердце, легкие, отшвырнув его тело к выходу.

Резко развернувшись, Алена поймала в прицел стоящего на коленях унтер-офицера. Рука того уже лежала на рукоятке «скорпиона». Понимая, что выхватить из кобуры пистолет-пулемет он не успевает, инструктор выстрелил через кобуру.

Два выстрела слились в один протяжный звук. Девятимиллиметровая пуля «скорпиона», пробив кожаную обшивку дивана, ударила Романа Чечельницкого в висок, пуля из «кольта» взорвала череп иракца…

Солнечный диск перевалил за полдень, жара становилась нетерпимой. Трупы на жаре распухли, и редкие порывы жаркого пустынного ветра заносили под своды бастиона невыносимый запах мертвечины.

– Хорошо, что на «Аграбе» есть приличный запас питьевой воды, – отхлебывая из горлышка пластиковой бутылки теплую воду, произнес Кирилл Лялькин. Сделав еще несколько больших глотков, он протянул бутылку Робин Гуду, взяв у того раскуренную сигарету. Глубоко затягиваясь, с деланным сожалением добавил: – У нас хоть крыша над головой, а братва под открытым небом парится будь здоров.

– Ничего, мы им здоровья поубавим, – забирая у Робин Гуда бутылку, угрожающе пообещал Савченко.

Бой был долгим, боевики приблизились к стенам бастиона на бросок ручной гранаты. Виктор лично подстрелил двоих таких «живчиков», не дав метнуть уже взведенные гранаты. Взрывы в гуще наступающих сбили с них спесь, и вскоре атака захлебнулась.

Едва бой стих, в бастионе появилась Алена Воронцова, притащившая на своих хрупких плечах три пистолет-пулемета «скорпион» и подсумки с ручными гранатами. Рассказ ее был коротким, но вполне красноречивым, чтобы представить общую картину произошедшего.

– То-то эти уроды поперли на нас внагляк, – Сервант кивнул в сторону бойниц, через которые можно было разглядеть силуэты убитых боевиков. – Думали отвлечь внимание, чтобы другая группа незаметно подошла и ударила в спину. Хреново бы нам пришлось. Но, – авторитет неожиданно улыбнулся и подмигнул Алене. – Мадам, если бы у меня была шляпа, снял бы ее перед вами.

– Пустое, – устало произнесла Воронцова. – Как сказано в одном фильме, «жить захочешь – еще не так раскорячишься».

Все с тревогой ожидали дальнейшего развития событий.

– До заката пять часов, – сказал до сих пор молчавший Христофоров. – Патроны остались только для пистолетов, да полдиска к пулемету. Этого хватит на несколько очередей, а потом, думаю, дело дойдет до рукопашной.

– А если боеприпасы «попросить» у наших оппонентов? – неожиданно предложил Кирилл Лялькин.