Рука, приложенная в ответ к кепке, слегка дрожит. Но полковник, старается держать марку, внешне сохраняя спокойствие, — генерального штаба полковник Игнатенко Виктор Петрович. Скажите, старший лейтенант, что все это значит? Чекист и офицер, чуть ли не в обнимку?! Андреевские флаги рядом с советскими?

Поручик таинственно улыбнулся, — Уважаемый Виктор Петрович. Вы же закончили Академию Генерального штаба, и не мне вам объяснять, что есть вещи, которые знать должны далеко не все. Начальная причина всех последних событий — это секрет, который опасен для тех, кто его узнает. Вон, к примеру, Черчилль помер, узнав нечто… А ведь такой живучий был, собака. Теперь и мы можем сказать, как сказал один его соотечественник после свержения царя — "одна из целей этой войны достигнута"… Так что, один — один.

— Гм, так получается, что… — прищурился полковник, — а я вот грешным делом думал, что Англия ваш союзник…

Союзники бывают разные, господин полковник, иные, такие, что и врагов не надо. — усмехнулся поручик.

Полковник Игнатенко, очевидно, тоже был того же мнения, потому что пожал плечами и кивнул головой, — Наверное вы правы, поручик, эти "джентльмены" ищут лишь для себя выгоду, и ради нее могут ударить союзника ножом в спину. Попомните мое слово, с господином Сталиным, как только пропадет в нем нужда, они поступят точно также.

— С товарищем Сталиным, господин белый полковник… — вдруг нервно выкрикнул чекист дрожащим от ярости голосом.

Мы все напряглись, но поручик быстро разрядил обстановку, — Товарищ младший сержант госбезопасности, — сказал он спокойным, почти равнодушным голосом, — прошу вас запомнить на будущее — здесь нет белых или царских офицеров… Здесь есть только русские офицеры. Вы помните, что недавно сказал товарищ Сталин, — Гражданская война, закончилась, забудь. Все, кто хотят сражаться с фашизмом, должны получить возможность это сделать. — так что не стоит нервничать. Лучше постойте в сторонке, и подумайте над словами Верховного Главнокомандующего.

Это нравоучение поручика подействовала на чекиста, как ушат холодной воды. Он отошел к трапу и больше участие во всем происходящем не принимал. А мы были удивлены и озадачены. Поручик тем временем, снова повернулся к полковнику Игнатенко. — Итак, Виктор Петрович, надеюсь, я не ошибся — среди здесь собравшихся все русские офицеры?

— Нет, господин поручик, вы не ошиблись, мы все русские офицеры, и хотим защищать Россию от напавших на нее германцев. Как сказал Антон Иванович Деникин: "Во искупления греха Гражданской войны". Мы хотим попасть на Родину вместе с нашими сыновьями… У кого они есть, конечно. Мальчики, конечно, не офицеры, мы считаем их кем-то вроде вольноопределяющимися.

Поручик пробежал взглядом по лицам собравшихся. На некоторых из них отчаянье, упрямство, надежда, наивная решимость "искупить кровью". Видимо довольный увиденным, он кивнул, — Хорошо, господин полковник. Скажите, какова ваша конечная точка назначения?

Ответ полковника Игнатенко был коротким, как последняя затяжка сигаретой приговоренного к расстрелу, — Севастополь!