– Buona sera, Giovanni! – дружески поздоровался Винсент.

Сицилиец молча затянулся сигаретой. Взгляд его не выражал ничего, кроме холодного презрения.

– Джульетта? – Винсент сделал вопросительный жест.

Джованни уронил окурок на землю.

– È andata a casa. Go home[17].

Это прозвучало почти как угроза. Джованни демонстративно отвернулся, растоптал окурок и продолжал стоять, как бы предлагая Винсенту убраться подобру-поздорову.

– Oh, sì, grazie… – сказал Винсент все так же приветливо. – Сiao…

Он ушел. Но на улице, когда Джованни не мог его заметить, повернул назад и через боковую дверь прошмыгнул к конторскому корпусу. Здесь, в боковом флигеле, работала Джульетта. Винсент заглянул в окно. За столами с тяжелыми пишущими машинками уже никого не было. Винсент открыл железную дверь, вошел в коридор.

Услышав голос Джульетты, он заторопился, собрался было окликнуть, но понял, что девушка не одна. Крепкий, коренастый парень помогал ей надеть жакет. Он был ненамного старше ее и как будто ниже ростом, даже если принять во внимание каблуки Джульетты.

Винсент узнал рабочего, который каждый вечер сопровождал ее и Джованни к заводским воротам. И опять – ни поцелуя, ни случайного прикосновения. Спутник Джульетты вел себя как ее опекун, по крайней мере, телохранитель. Было что-то покровительственное в том, как он провожал ее к выходу.

На следующий день Винсент постучал в дверь секретарского бюро и вошел, не дожидаясь ответа. Он принес список деталей, которые нужно было доставить из Мюнхена.

Деловито стучали печатные машинки, несколько девушек разговаривали по телефону. Джульетта, сидевшая у окна, заметила его сразу. Остальные девушки прекратили работу, охваченные любопытством, когда Винсент положил листок Джульетте на стол.

– Вот детали, которые нужно доставить из Мюнхена. Экспресс-почтой, пожалуйста.

Девушка кивнула, продолжая печатать. Винсент не уходил. Он не мог понять, в чем допустил промашку, чувствовал себя провинившимся мальчишкой. Джульетта глазами показала под стол, на сумку со шляпной коробкой.

– К сожалению, я не могу принять ваш подарок, – прошептала она.

– Но почему?

Джульетта не отвечала, ее молчание оглушало. Стыд, отчаяние, гнев – воздух вокруг нее будто вибрировал.

– Это же… от всего сердца, – сказал Винсент.

Она продолжала печатать.

– Что подумают люди?

Он огляделся. Секретарши склонились над своими машинками.

– Понимаю… – пробормотал Винсент.

– Нет. Ничего вы не понимаете… Я… я помолвлена.

Последнее прозвучало как удар грома. Винсента бросило в жар.

– Понимаю, – повторил он.

Секретарши вскинули головы. Джульетта вскочила и выбежала из кабинета, прикрывая лицо рукой. Все взгляды устремились на Винсента.

Не без труда приоткрыв железную дверь, Винсент вступил в монтажный цех. Уши тотчас заложило от металлического грохота – куда более оглушительного и хаотичного, чем стрекот печатных машинок в секретарской. Винсент двинулся вдоль огромных рельсов, по которым подвешенные корпуса «изетт» перемещались в другой конец зала. Там их опускали и прикручивали к вмонтированным в конвейерную ленту шасси. В цеху этот этап сборки прозвали свадьбой. Лента с равномерной скоростью крутилась против часовой стрелки.