Я лежала закусив губу, чтобы не застонать, по телу растекалась боль.

— Филипп. Хватит! — оборвал его кто-то, стоящий в тени, его голос показался мне знакомым, — Ты убьешь ее и спутаешь все наши планы.

— Ты прав, Сигурд, — красавчик отвернулся от меня, — Пойдем, скоро наш возлюбленный герцог прибудет на остров. Надо хорошенько подготовиться к его встрече.

Они вышли. Подняться с пола удалось только с пятой попытки, мешали связанные руки и ноги. Кое-как я доковыляла до каменной скамьи и рухнула на нее, пытаясь привести мысли в порядок. Меня трясло от холода и страха. Сигурд! Правая рука Магнуса. Что это он, я не сомневалась — я узнала его голос. Выходит, что Филипп с Магнусом готовили заговор? Вот зачем Магнус приехал тогда! Смерть Мануса и наша с Десмондом свадьба расстроила их планы, а теперь… я застонала: какой же надо быть дурой, чтобы так беспечно попасться! Теперь Десмонд наверняка несется сюда, сломя голову, прямо в тщательно подготовленную ловушку. Его надо было предупредить, но как это сделать? Я беспомощно огляделась. Избитая, со связанными руками и ногами, наверняка тщательно охраняемая людьми Филиппа. Я тщательно продумала свой план. Это было безумие чистой воды, но если они не убили меня до сих пор, значит, я им пока нужна живая, и в случае неудачи я отделаюсь парой-тройкой синяков. Тело протестующе заныло, вспомнив болезненные пинки Филиппа, но я не обратила на это внимания. Я ждала и ждала, ожидая, пока Филипп со своими людьми отъедут подальше. Это было очень тяжело: лежать и ждать. Мне было очень холодно и страшно. Но больше всего меня снедало беспокойство за Десмонда. Филипп жаждет убить его. Мне стал понятен его план. В том, что несколько последних покушений было его рук дело, я почти не сомневалась. Он специально вскружил голову Агнесс, заходя со всех сторон. Устранив Десмонда, он рассчитывал что Алан позволит ему женится на Агнесс. Затем — несчастный случай с самим Аланом, и Филипп — правитель Оркнейских островов. Сколько бы после этого прожила сама Агнесс? Я сомневалась, что долго. Я окончательно замерзла и поняла, что еще немного, и я просто не смогу исполнить свой план. Надо было рисковать.

— Эй! Есть тут кто? — позвала я. сначала тихо, потом громче и громче.

— Чего орешь? — наконец раздался грубый голос.

— По нужде надо! — мне даже не надо было стараться, чтобы мой голос звучал испуганно и жалостливо.

— Так я при чем?

— Ты со связанными руками штаны снять пробовал?

— Ладно! — охранник с факелом зашел ко мне, закрепил факел в щели между камнями и, вытащив из-за пояса короткий кинжал, разрезал мне веревки на руках. Я с наслаждением растерла ноющие запястья.

— Давай! — он грубо толкнул меня в темный угол.

— Может, дашь наружу выйти?

— И не мечтай!

Я скрипнула зубами от досады. Весь мой план летел к чертям. Хотя… я задумчиво посмотрела на факел…

— Ну, скоро ты там? — охранник грубо прервал мои мысли, но новый план уже сформировался:

— У меня ноги связаны.

— И что?

— Я — женщина! Мне присесть надо!

Охранник хмыкнул, но разрезал веревки и на ногах:

— Справишь — подойдешь, опять свяжу. Негоже, чтобы Филипп знал.